Слышанное. Виденное. Передуманное. Пережитое

Обеспокоенные хлопководы немедленно образовали общество хлопководов, в котором детально разобрали предполагаемый новый налог и способы его взимания, решили всеми способами бороться против него, начав с указания Министерству финансов, что этот способ обложения земель, засеянных хлопком, благодаря косности местного начальства и туземцев, создаст сильные злоупотребления по обмеру земли, засеянной хлопком, а поручение взимания налога местным туземным властям, которые, несомненно, начнут извлекать выгоду в свою пользу, внесет еще большую дезорганизацию в хлопковые посевы. Отчего можно ожидать в дальнейшем массу судебных дел и других неприятностей, что заставит многих из туземцев прекратить посевы хлопка, и дело, начавшееся так успешно развиваться, будет в корне испорчено на продолжительное время.

Общество хлопководов для переговоров с Министерством финансов по этому поводу избрало трех представителей: оренбургского городского голову Назарова (имя-отчество забыл) 1*, директора Большой Ярославской мануфактуры Николая Васильевича Игумнова и меня, как директора Московского Торгово-промышленного товарищества.

Получив уведомление о нашем избрании, мы собрались для обсуждения, каким способом лучше всего провести в исполнение постановление хлопководов. Во время этих обсуждений выяснилось, что известный профессор Дмитрий Иванович Менделеев состоит в той комиссии при Министерстве финансов, которой поручена разработка налога, и Д.И. Менделеев пользуется там большим влиянием 2*. Поэтому и решили поехать в Санкт-Петербург повидать профессора и постараться убедить его в нецелесообразности такового обложения земель налогом, да еще с привлечением туземных властей к сбору его.

В Петербурге мы подъехали к большому многоэтажному дому, с большим количеством квартир, приспособленных для обывателей среднего достатка, улицу же, где находился этот дом, я теперь уже забыл. Поднявшись на второй этаж, позвонили, и нам отворила прислуга и впустила в маленькую переднюю, куда скоро и вышел профессор. Когда мы отрекомендовались ему и объяснили цель нашего посещения, он попросил нас войти в комнату, рядом с передней. Эта комната, как видно, была не его, а кого-нибудь из его семьи, так как в ней не было книг, приборов, диаграмм и других предметов, обыкновенно наполняющих комнату ученых. Д.И. Менделеев был среднего роста, довольно полный, с хорошей шевелюрой, подходящей Карлу Марксу, с бородой и с добрыми глазами, но остальное все исчезло в моей памяти.

Назаров от имени всех нас рассказал весьма обстоятельно о положении дел с хлопком в Средней Азии и об ожидаемых последствиях от предполагаемого налога на земли, засеянные хлопком.

Д.И. Менделеев слушал очень внимательно, и по его лицу было заметно, что он сочувствует нашей просьбе, и после нескольких вопросов, заданных нам, он сказал: «Все, что от меня зависит, я постараюсь сделать».

Говорил и держался с нами весьма просто, подшучивал, от души смеялся, как будто с людьми, совершенно ему равными, и даже вышел провожать нас на лестницу.

На другой день, к нашему благополучию, оказался приемный день у министра финансов Вышнеградского, куда мы и поехали довольно рано. Принял нас почтенный чиновник с двумя звездами, записал наши фамилии, причину желания видеть министра и попросил подождать в приемной. Прием министра начался с лиц, занимающих высокое положение в чиновном мире. После приема их генерал подошел к нам и сказал: «Министр примет вас, говорите кратко, так как он не может уделить вам время более десяти минут».

Вошли в кабинет. Вышнеградский стоял впереди своего письменного стола, опершись задом на него, он быстро своими умными и проницательными глазами осмотрел нас и, сделав несколько шагов навстречу нам, предложил сесть на стулья, стоящие полукругом посередине его большого кабинета, и сел сам.

Назаров крайне толково, сжато изложил причину нашего посещения, со всеми доводами, что ожидает хлопководов, если обложение земель, засеянных хлопком, состоится в том же виде, как предполагает это сделать правительство. Министр его внимательно слушал, после окончания речи Назарова он начал задавать разные вопросы, из которых можно было понять, что министр детально знаком с хлопковыми посевами, которые так недавно стали производиться из американских семян, а литература! по хлопководству в то время совершенно отсутствовала на русском языке. Было видно, что ходатайство общества хлопководов ему не было по душе, он все время стремился сбить нас с занятой нами позиции, но мы все настойчиво держались принятого нами решения и убеждали его, что способ такового обложения послужит к сокращению посевов хлопка, а таковые сокращения будут в ущерб интересам государства, принужденного выписывать американский хлопок, оплачивая его золотом.