Слышанное. Виденное. Передуманное. Пережитое

После первого спиритического сеанса, естественно, у меня явилось желание участвовать в дальнейших, хотя, должен признаться, мне Майтов не особенно нравился: как делец он представлял из себя небольшую величину и как человек не выделялся ничем особенным, у меня с ним ичего не было общего, и в свою очередь я видел, что он меня приглашал к себе только из-за того, что я могу ему дать заработок, а, понято, это мне не могло нравиться. Н.И. Решетникову было приятно бывать у Майтова, его заметно интересовала Софья Владимировна, жена Майтова, притом же он был большой любитель флирта, он мне часто говаривал: «Бей ворону, бей сороку, руку набьешь — сокола убьешь!» На свои ухаживания смотрел как на упражнение в получении большего опыта о занятию места в дамских сердцах, что ему в большинстве случаев удавалось, и он умел как-то подходить к женщинам, возбуждая чувство доверия к себе и надежду найти в нем мелодию, не хватавшую им в их жизни.

Наши посещения Майтова участились, но сеансы без медиума не были интересны, а потому стали искать его. Кто-то указал, что где-то на Украине имеется медиум с замечательной силой, Бурхард 2*. Списались с ним. Он согласился приехать, если ему будут платить в год по 3 тысячи рублей до приискания им постоянного места в Москве. Собрали ему между собой следуемую сумму, и он приехал.

Описывать все сеансы я не буду, они были очень интересны и занятны, реальность явлений во время сеанса была несомненна, но, когда я приезжал домой, невольно находили разные мысли, которые побуждали не верить им, с предположением, что ты все-таки был одурачиваем.

Я — из всего кружка — особенно относился к явлениям с большим недоверием и тщательно старался проверять все и следить за всем. В одном из сеансов, на котором не присутствовал, было заявлено стуками, что я своим скептицизмом не даю возможности развиться явлениям с большой силой, с предложением устранить меня из кружка. Об этом мне передали, конечно, я вышел. И оставление занятий спиритизмом послужило мне большой пользой: я серьезно захворал нервно и долго лечился.

Я опишу один из сеансов, где я присутствовал. Сеансирование происходило на квартире Бурхарда. Комната была средних размеров, с двумя окнами и одной дверью. На стенах не было никаких украшений, и окна без драпировок. В комнате находились один стол, довольно большой ореховый диван и венские стулья по числу присутствующих хиц. Перед началом сеанса я осмотрел внимательно всю комнату, дверь запер на замок и ключ положил в карман. Окна завесили пледами из-за светлой лунной ночи.

Сидели долго, явлений не было, потом начались стуки все с большей и большей силой. Диван, на котором сидел я и еще несколько человек, начал трещать под нами, было ощущение, как бы он разваливался и мы сейчас провалимся на пол. Решили сеанс прекратить, чтобы с дивана пересесть на стулья. Зажгли свет. К общему удивлению, диван стоял совершенно целый, в нем ничего не было сломано. Бурхард с выступившим на лице потом лежал бледный на диване и слабо дышал. После небольшого отдыха он скоро пришел в себя, и опять начали сеансировать. Долго ничего не было, потом стуками сказали: сегодня ничего не будет, нельзя прерывать начавшееся явление, это делать недопустимо! Сидевшие начали просить продолжать явление, обещаясь больше не прерывать явлений, хотя бы что и случилось. После долгого перерыва опять начался сильный стук в потолок и стены с ломкою, как и раньше, дивана. Кто-то закричал: «У меня на коленях сидит девочка лет пяти-шести, целует меня, гладит ручками лицо!» Потом случилось то же самое с соседом, и наконец очередь дошла и до меня. На моих коленях усаживается девочка, начинает целовать, обнимать ручками, чем доставляет мне какое-то особенное удовольствие и радость. Такое же ощущение, оказалось, было и у всех; я стараюсь ухватить ее за платьице и удержать, но слышу, как она уже сидит у соседа, таким образом, девочка обошла всех присутствующих. После чего само собой открылось окно, завешанное пледом; комната осветилась светом луны, и все увидали стоящего старика монаха во всем белом и с белым клобуком на голове. Стуки говорят, что монах — недавно скончавшийся в Троице- Сергиевской лавре отец Афанасий. Чувствую брызги воды на лице. Стуки указывают: отец Афанасий окропил святой водой. Сеанс кончен.

Зажигаем свет и видим: медиум Бурхард лежит без чувств, с лица капает пот, на столе стоит стакан с водой, закрытый записочкой, на которой карандашом написана молитва.

Бегу к двери и удостоверяюсь: дверь заперта; ключом, бывшим у меня в кармане, отпираю. Жена медиума и ее сестра, присутствовавшие на сеансе, сейчас же уходят из комнаты.