Слышишь пение?

— Теперь и ты будешь занята с четырех часов, — вздохнула Мэгги. — У меня тоже есть важная новость — с завтрашнего дня я буду приносить завтраки в школу и есть их на большой перемене.

— В чем дело? — поинтересовалась Паула. — Я думала, твоя мама согласна с моей и не сомневается в полезности прогулок.

— Конечно, но теперь мамы не будет дома по утрам, она работает — ухаживает за пожилой дамой, которая сломала ногу и не хочет лежать в больнице, боится, ее там непременно уморят. Мама ведь медсестра. Ужасно противно завтракать в школе одной.

— Не волнуйся, одна не будешь, — успокоила подружку Анна, страшно довольная новостью. — Моя мама тоже не может приходить домой и кормить меня завтраком, в магазине с утра полно работы, так что я все равно ем заранее упакованную еду. Мы всегда готовим бутерброды с вечера. Я бы давно приносила завтрак в школу, как Гретхен и близнецы, только мне не с кем было его есть.

"Вот здорово, — радовалась про себя Анна, — завтракать вдвоем с Мэгги — лучше не придумаешь!".

Паула задумчиво протянула:

— Выходит, банда будет встречаться редко. Если только нас не оставят в наказание после уроков.

Все рассмеялись, но никого не грела мысль проводить вместе меньше времени. За пару недель они уже привыкли, что их всегда четверо. Тут из-за угла показалась цистерна с молоком, и плохое настроение вмиг улетучилось — Паула собралась покормить лошадь.

— Эге-гей, Серебрянка, — закричала девочка, увидев, что лошадь — белая.

Она порылась в кармане и вытащила оттуда четыре кусочка сахара. Паула всегда таскала с собой сахар — вдруг встретит лошадь. Ей так же страстно хотелось иметь пони, как Анне — щенка. Обе девочки решили превратить мечты в некое подобие действительности и побольше общаться со своими любимцами. Хорошо хоть вокруг немало повозок и цистерн, запряженных лошадьми, а зоомагазин — по пути из школы.

Лошадь зацокала по улице дальше. Тут Анна вспомнила, что принесла стихотворение, найденное вчера вечером. Открыв заложенное в книжке место, она объявила:

— Это тоже из Эмили Дикинсон.

Нужды в дальнейших пояснениях не было, мисс Сурклиф уже убедила всех — к Эмили Дикинсон, ее самой любимой поэтессе, следует относиться с почтением, а мисс Сурклиф, безусловно, любимейшая учительница у всех, кроме Сюзи, у которой сердечко трепещет, когда ее вызывает к доске мистер Мак-Нейр.

— Он таким тоном произносит: "Сюзи"… — томно вздыхая, повторяла девочка.

Анна была бесконечно счастлива — мистер Мак-Нейр еще ни разу не вызывал ее решать задачи у доски. Руку она никогда не поднимала, выходит, невелика вероятность услышать, как он зовет ее «Анна», только если учитель спросит о Руди. По имени, конечно, приятней. Большинство учителей обращаются к мальчикам ПРОСТО по фамилиям, а девочек называют "Мисс Ирджес" или "Мисс Зольтен". С одной стороны, это льстит, но все же от подобного обращения веет холодом.

— Вот стихотворение, — Анна старалась поудобнее ухватить стопку учебников и в то же время поднять книгу достаточно высоко — иначе не разглядеть строчек.

— Анна, если будем стоять на месте, опоздаем, — предупредила Паула.

Все знали, чем грозит опоздание. У мистера Ллойда не оправдаешься даже самыми убедительными причинами. Тебя посылают с запиской к директору, а провинившихся три раза оставляют после уроков. Они получили первое предупреждение всего два дня назад, когда мама Сюзи предложила подвезти всю компанию на машине, и на это ушло столько времени, что подружки появились в классе через минуту после звонка.

— Я могу читать на ходу, — предложила Анна. — Вам понравится, оно смешное. Мне кажется даже, я теперь и впрямь с ней знакома. Вот, слушайте.

Держа книгу под самым носом, девочка начала декламировать:

Я — Никто. А ты — ты кто?
Может быть — тоже — Никто?
Тогда нас двое. Молчок!
Чего доброго — выдворят нас за порог.
Как уныло — быть кем-нибудь —
И — весь июнь напролет —
Лягушкой имя свое выкликать —
К восторгу местных болот.[20]

Паула расхохоталась. Анна повернулась к ней — хочется убедиться, что подруга разделяет ее восторг. Такие смешные строфы! И, конечно же, немедленно споткнулась и упала бы, не ухватись за руку Мэгги.

— Анна Зольтен, гляди, куда ставишь ноги, — выговорила ей подружка.

— Спасибо, честное слово, буду глядеть. Понравился тебе стих, да? Интересно, а он обращен к кому-то реальному? Вот бы и мне кто такое сочинил!

— Давай я сочиню. Это не трудно, — предложила Паула. — Только подожди минутку-другую, пусть придет вдохновение.

И совершенно позабыв о том, что они опаздывают, девочка застыла на месте, а потом, приложив правую руку к сердцу и обращаясь к Анне, торжественно начала: