Смайли (ЛП)

- Я стал бы совсем тупым и бессмысленным, если бы главной потребностью для меня стал секс, чтобы заботиться о том, делаю я тебе больно или нет - и насколько тебе самой плохо. Полная доза препарата, который был создан в Meрсил, чтобы испытывать на нас, вызывает чрезвычайно жестокое сексуальное поведение и полную потерю памяти. Но ты предупреждала меня обо всех своих симптомах - вместо того, чтобы их прятать. К счастью, я даже не допил до конца свой напиток. Иначе все могло обернуться трагедией.

- Я получила большую дозу наркотика, но почему-то все помню.

- Препарат, который дали тебе, был более мягким его вариантом. Мы слышали от сотрудницы, которая там работала, что исследовательский центр, связанный с "Meрсил Индастриз," давно тестирует новую версию. Она заявила, что они создали его специально для использования на человеческих самках. Мы считаем, что Церковь Вудса могла получить его от них.

- Грегори говорил, что он его у кого-то купил, только не упоминал его имени. Он называл препарат "B-47".

- Наша целевая группа берет интервью у каждого с этого объекта, чтобы выяснить, кто продал его этой Церкви.

- Значит, мы с тобой оказались подопытными кроликами в эксперименте с непроверенным препаратом?

- Мы использовали термин "лабораторные крысы", когда сами были предметом тестирования в Meрсил. Полная доза "препарата размножения", если бы они ее использовали, человека могла бы убить на месте.

Я просто впадаю в ярость, зная, что это могло случиться с тобой! Уже после того, как я вернулся в Хоумленд, я разговаривал с врачом. У тебя могла возникнуть сердечная недостаточность или спазм сосудов, которые неизбежно ведут к смерти.

Его охватывал изнутри леденящий холод, стоило ему только представить себе ее безжизненное тело. Он уже мечтал отправиться в тюрьму Фуллера, и собственноручно допросить всех, кто работал с Дрэквуд.

Но прежде всего им нужны были доказательства, чтобы они могли предъявить обвинение церкви Вудса. В противном случае пастор Грегори Вудс сам мог обвинить ОНВ в предвзятости и нападках - будто бы в отместку за их откровенные взгляды и высказывания в отношении Новых Видов.

Это был тот самый "рекламный кошмар", в котором они не нуждались.

Он смотрел ей в глаза, и ненавидел себя за то, что видит в них боль. Она невольно была втянута в его мир, отравленный наркотиками - но он ни минуты не жалел, что она была здесь, и с ним. Он бы просто ее не встретил, если бы в них не были направлены их стрелы.

Он мог сожалеть об обстоятельствах, но никогда - о результате.

Вэнни находилась всего в нескольких дюймах от него, и именно там, где он хотел ее видеть.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Вэнни оставила его речь без ответа.

Смайли прожил адскую жизнь. Ее только раз накачали наркотиками - но он пережил бесчисленные эпизоды, которые были гораздо хуже, чем то, через что пришлось пройти ей. Он помог ей справиться с самым худшим - но тогда, в "Meрсил Индастриз," он был один.

Она вдруг поняла, что никогда раньше так не сочувствовала Новым Видам.

- Ты уверена, что я ничем не повредил тебе во время секса, Вэнни? - его голос смягчился. - Ты можешь смело мне сказать, если я это сделал.

Она отвернулась, не выдержав его страдальческого взгляда.

- Я действительно не хочу об этом говорить.

Он тихо выругался:

- Я все-таки тебя поранил. Мне очень жаль.

В голосе Смайли звучало мучение, и от этого она чувствовала себя виноватой.

Он заслужил от нее полной откровенности - даже если это заставляло ее корчиться со стыда. Она посмотрела на него, и протянула руку, положив ее ему на ладонь.

Этот контакт, кожа-к-коже, помог ей снова почувствовать с ним какую-то связь.

- Я просто чувствую себя неловко. Вот почему я не хочу об этом говорить. Единственный человек, с которым я поделилась хоть какими-то подробностями той ночи, была моя лучшая подруга. Она единственная, с кем я могу комфортно обсуждать все, что касается секса. На следующее утро мне было немножечко больно, но вовсе не потому, что ты сделал что-то плохое. Теперь я в порядке.

- Я был слишком груб. - Он поморщился. - Я понимаю. Спасибо, что сказала мне правду. Ты была настолько тугой, что я боялся, что немного тебя порвал. Вэнни... тебя должен осмотреть кто-то из наших врачей.

Его прямота ее испугала, но она быстро взяла себя в руки:

- Ты всегда откровенен в подобных вещах, не так ли?

Он кивнул.

- Мой народ верит в абсолютную честность.

Она нервно сглотнула и сделала глубокий вдох. Щеки у нее, вероятно, уже горели, но ради Смайли она была готова рискнуть капелькой собственного комфорта:

- Я не думаю, что где-нибудь порвалась. Я имею в виду - я нигде не чувствовала какой-то боли. Просто... я довольно давно не занималась сексом. У меня вообще с этим напряженка - быть настолько откровенной в разговорах о сексе. В доме, где мы росли, говорить об этом было не принято. Это было своего рода табу.

- Почему?