Смайли (ЛП)

— Судя по тому, что я обнаружила, Карл Вудс сильно зависит от папочкиных денег. — Синди достала планшет из сумочки на полу. — Он тратит больше, чем зарабатывает, и, скажем честно, адвокат из него неважный. Это его отец отдал ему большую часть своего бизнеса и заплатил за его частную практику.

Она развернула экран к Джастису, показывая ему что-то.

— Это его текущие задолженности. Двери его кабинета открываются только потому, что папаша каждый месяц спасает его задницу. Дом заложен на сумму превышающую его стоимость, и Карл окажется среди бездомных и безработных через три месяца после того как ему перекроют доступ к деньгам. Грегори Вудс мудак, который обожает держать всех вокруг на коротком поводке, и страдает от пафоса и комплекса бога. Готова поспорить на шоколадку в сумочке, что Карл Вудс прекрасно осознает, что деньги кончатся, если он не будет держаться поближе к отцовской заднице. То есть к его кошельку. И он понимает, когда Грегори будут предъявлены обвинения в криминале, первое что случится, даже если он избежит ареста, — все его счета будут заморожены. Что, естественно, означает полное безденежье.

— Что если он всё же не уедет с отцом? — Смайли не хотел оставлять ни малейшей угрозы.

Фьюри привлёк его внимание.

— Тогда мы возьмём его через несколько недель после исчезновения отца. Все решат, что он просто отправился к нему. И будут правы.

— Тем более, когда его уже лишат прав на имущество и вытряхнут из его милых офисных костюмов, — подтвердила Синди. — У него даже машина и та напрокат.

— А Брюс? Больше всего я хочу, чтобы его поймали. Он запугивал Венни и использовал шокер на ней. — Смайли не мог допустить, чтобы человек, который причинял ей боль, скрылся.

Джастис выпрямился.　

— Мы проверили его. Хочешь выпустить пар и пустить кровь — он весь в твоём распоряжении.

Фьюри зарычал.

— Ему нравится бить женщин. Его шесть раз арестовывали за избиение и угрозы. Женщины сняли обвинения, полиция предполагает, после того как он запугал их. Грегори Вудс говорил Венни, что у нас здесь кладбища наших врагов. Думаю, можем одно заложить.

— Хорош, Фьюри. — Джастис весело взглянул на него. — Из этого мужика будет ужасное удобрение. Не хочу, чтобы наши растения росли на его останках.

— Это точно. Хотя он и кусок дерьма.

Джастис кивнул и встретился взглядом со Смайли.

— Оставь его в живых после того, как научишь, каково себя чувствовать избитым. Он будет у нас, когда команда привезёт Грегори. Думаю, смерть это слишком милосердно. Позволим ему провести остаток жизни в клетке. Он ведь не хотел оставлять своего босса. Поможем ему достичь цели. Идём.

Синди встала.

— Хотела бы я пойти, но Майлз наверняка ждёт в машине. Он хотел уехать сразу после встречи и угадайте кто за рулём, если не он. — Она подошла к Смайли. — Рада, что у тебя появилась девушка. — Синди подмигнула. — Держись за неё, она, кажется, того стоит.

Смайли кивнул и следом за мужчинами вышел из кабинета Джастиса. В допросную он вошёл первым, сразу узнав бармена из отеля. Мужчина вытаращился при виде Смайли и напрягся на своём стуле.

— Ты меня помнишь. — Смайли держал дистанцию, скрестив руки на груди. — И я помню тебя.

В допросную вошёл Джерико и захлопнул дверь.

— Говорить буду я.

Смайли показал клыки, но шагнул в сторону. Он видел мужчину, пристёгнутого наручниками к стулу, но убедился, что сам остаётся за пределами обзора камеры, установленной в углу. Джерико громко рычал, приближаясь. Этот звук должен был напугать человека.

— Я ничего не сделал! — Глаза бармена широко распахнулись от страха.

Джерико присел на корточки в нескольких футах от мужчины, просто уставившись на него. Смайли заметил, как он приподнял голову, так чтобы свет в комнате выявил красный оттенок его глаз. Бармен попытался отползти назад вместе со стулом, но осознал, что не может сдвинуться. Его бросило в пот.

— Не люблю лжецов, — прохрипел Джерико и грохот, доносящийся из его груди, усилился. — Мне, по-твоему, весело? Ты тратишь моё время. Я хочу знать — что произошло в баре.

— Я просто подавал напитки.

— Давай-ка я скажу по-другому. Я знаю, что произошло, но хочу, чтобы ты признался в том, что именно ты сделал. — Джерико сделал глубокий вдох, его ноздри затрепетали, а грудь стала ещё шире. Выражение лица отражало его гнев. — Мне говорили, признание облегчает душу. Так признавайся.

Прошло около минуты. Бармен пытался смотреть в сторону, но его взгляд постоянно возвращался к пристальному взгляду Джерико. Мужчину трясло.

— Ладно. Хорошо. Тот мужик подошёл ко мне перед сменой и заплатил четыре сотни за то, что я подолью кое-что в пару напитков. Он сказал, это будет шутка.

— Правда? — Джерико поднялся и захрустел костяшками пальцев. — И что же в этом было такого смешного? Поделись, как эта шутка сработала с моим другом, потому что мне нужна стоящая причина, чтобы посмеяться. Я хочу конкретных деталей.

— Эм, ну может он и не говорил, что это будет именно забавно. Он был с группой из той церкви.

— Какой церкви?

— Я забыл их название. Знаете, у них ещё проповедник такой грузный мужик с плаксивым голосом?

— Нет.