Смайлик на асфальте

Брагин поморщился — не любил, когда ему напоминали об отставке. Сейчас он уже жалел, что пошел на принцип. Уступил бы, как ему советовали, — может, и работал бы до сих пор в Следкоме. И сегодняшнее дело было бы его, и не этого эффективного. Но нет, уперся как осёл: «Если закроете дело, уволюсь». Глупо, по-мальчишески вышло, совсем несолидно для подполковника за пятьдесят. Дело тогда закрыли, а ему сказали: «Незаменимых нет. Сам виноват». Потом, при закрытых дверях, кулуарно, начальство сетовало: «Вот зачем ты так, Сергеич? Зачем на принцип? Ты же нам не оставил другого выхода. Дело резонансное, результат нужен был быстро. Что тебе мешало расследовать потихоньку? А уж если бы оказался прав, привел убедительные доказательства, вернули бы дело на доследование, какие проблемы?»

Да, много он совершал глупостей, и эта была из самых-самых. Только он и тогда был уверен в своей правоте, и потом, когда нашли второй труп, — аккурат на следующий день после его увольнения. Он тогда вновь попытался поговорить с начальством — убедить объединить дела, да только его вежливо выпроводили: «Ушел на пенсию? Вот и отдыхай, без тебя разберемся». А теперь, получается, уже третье тело… Так что же он сидит?

Брагин засуетился. Тапочек как всегда не было… К черту тапочки! Босыми ногами он зашлепал по паркету. Наскоро умылся, пригладил редеющие на макушке волосы. Кофе?.. Нет времени. Брюки и свежая рубашка, приготовленные с вечера по заведенной издавна привычке висели на створке шкафа — так быстрее. Он завертелся в поисках пиджака. И только когда обнаружил его на вешалке в шкафу, сообразил, что уже месяц не одевал его. Это когда каждый день ходишь на службу в Следственный комитет, без пиджака никак, а когда в ближайшую «Пятерочку», да просто прогуляться — то и обычная рубашка сойдет. Без галстука. Он схватил со стола телефон и ключи от старенькой «шевроле», и, ругая себя за медлительность, бросился к двери.

И все-таки опоздал…

Александровский сад выглядел по-утреннему безлюдным, лишь возле одной скамейки собралась делегация. Светлые рубашки полицейских были заметны издалека. Рядом с ними опирался на метлу дворник в ярко-оранжевой жилетке до колен. Полицейский постарше, заметив Брагина, кивнул, а затем извиняющее развел руками, качнув подбородком в сторону стоящего поодаль молодого человека в сером костюме, наговаривающего что-то на диктофон. Дескать, я предупреждал, чтобы поторопился.

— Здорово, Васильич. Где? — запыхавшись, спросил Брагин, подходя к пожилому участковому.

— Ты про что? Знак на фонтане, а труп на скамейке, — хмыкнул участковый.

Брагин оглянулся. На гранитной чаше фонтана чья-то варварская рука оставила смайлик необычной формы. И этот смайлик нагло ухмылялся прямо в лицо мертвой. Старинное платье с пышной юбкой и открытыми плечами. Руки в длинных шелковых перчатках сложены на коленях. Голова с громоздким белым париком, украшенным стразами, склонена вниз. Поза спокойная, словно барышня времен императрицы Екатерины уселась на скамейку передохнуть и неожиданно задремала.

— Почему она так странно одета?

— Вечером на Дворцовой представление было. Устраивают в угоду иностранцам, всё белые ночи отмечают, никак не наотмечаются, — проворчал участковый.

— Когда обнаружили труп?

— Да вот когда я тебе звонил, примерно тогда и обнаружили. Смотри сам: дворник вышел на работу в семь, а она тут — сидит, ручки сложила. Он меня сразу и набрал. Я сначала хотел молодого отправить, — участковый кивнул на своего напарника, — но потом решил сам посмотреть. Минут через десять я уже был у фонтана, сразу тебе и позвонил. Позвать дворника?

— Потом.

Брагин окинул сидящую на скамейке фигурку жадным взглядом, натянул перчатки и, внимательно глядя под ноги, направился к девушке. Аккуратно прикоснулся к ее плечу. Была у него такая фишка — начиная расследование, непременно дотронуться до покойника. Вроде как поздороваться.

— Почему здесь посторонние? Немедленно покиньте площадку! — раздался за спиной окрик.

С лицом, не предвещавшим ничего хорошего, к Брагину направлялся молодой и «эффективный» следователь.

— Какой же это посторонний, товарищ капитан, — вступился за старого знакомого полицейский. — Это же Викентий Сергеевич, он в Следкоме еще тогда работал, когда…

Участковый проглотил конец фразы, не договорив, — не стоило конфликтовать с тем, кто здесь главный.

Красивое лицо следователя исказила гримаса недовольства.

— Если вы не в состоянии обеспечить порядок, я буду вынужден доложить о препятствии следствию, — отчеканил он.

— Сергеич, ты… пожалуйста, — в голосе участкового слышались просительные нотки.

Брагин с неохотой отошел в сторону.