Смальта

Длинная улица вела в центр города. Там была последняя надежда – полицейское управление, а в нем какой-нибудь дежурный, обязанный бдить всю ночь. Если хватит воздуха, если не подвернется нога и не оставят силы, если…

Сердце билось уже не в груди, а подскочило к горлу, перекрыв дыхание. Каждый его удар, как набат колокола. Слюна стала тягучей и повисла длинной нитью, болтающейся в такт шагам.

Вот впереди небольшая площадь, но ноги уже стали ватными. Цокот сзади быстро приближается и становится ясно, что не успеть, не хватит сил на последний рывок, но он все же продолжал бежать, подгоняемый отчаянием.

Луна, на мгновение выскочившая из объятия облаков, осветила все призрачным светом. Толстяк замер, пораженный открывшимся перед ним видом.

Фасад крупного здания, выплыл из темноты, как форштевень высокого корабля, быстро и бесшумно. Украшающая его мозаика вспыхнула от пролившегося на нее лунного серебра. Примитивное панно с рыцарями непонятной эпохи приковало к себе внимание, затмив собой собой весь мир. Несколько раз он раньше проходил мимо и всякий раз бросал косой взгляд на эпизод старинной битвы, не зацепившей его ни художественной, ни исторической ценностью. Теперь же фигуры воинов будто ожили и повернулись к нему в ожидании чего-то.

Толстяк упал на колени, силы окончательно покинули его. Он поднял голову и с тоской посмотрел на небо, как на последнюю надежду в ожидании чуда. Цокот копыт стучал уже так громко, что отдавался эхом в мозгах, оглушая и парализуя волю. Раздался гортанный крик, а, через секунду, широкий меч заставил отделиться голову от тела и покатиться по полированной временем брусчатке.

Поезд

Виктор сел на поезд в районном центре. Точнее – пересел, потому что вышедший из столицы скорый следовал только по радиальным направлениям в сторону крупных городов, уделяя каждой провинциальной станции лишь минутку, чтобы подобрать с перрона мечущихся в поисках нужного вагона пассажиров.

– Нумерация вагонов с головы поезда! – недовольным голосом заявила диспетчер, будто ее только что выдернули из глубокого сна.

«Где они только набирают таких, – вяло подумал про себя Виктор, пытаясь сориентироваться на платформе. – С головы… Знать бы, где эта голова?»

Солнце уже высоко поднялось в зените и щедро проливало на землю жар набравшего полную силу лета. Слабо пахло пылью, осевшей на листве редких деревьев, пробравшихся на территорию станции, зато остро пахло пропитавшим шпалы креозотом и разогретым рельсовым железом. В любом случае, это было лучше, чем вдыхать кислый запах вокзала, пропахшего потом пассажиров и пробравшихся вздремнуть бомжей.

Теперь было уже все позади, и Виктор смотрел на ставший чужим и далеким перрон, отгородившись от него стеклом купейного вагона. Единственной проблемой был застоявшийся воздух, принявший его в свои душные объятия, как только он устроился на нижней полке. Но Виктор надеялся, что заработает хоть какая-нибудь вентиляция, стоит поезду тронуться с места.

– Здравия желаю! Сергей, – представился высокий военный, возникший в проеме раздвижной двери. – Мы с вами попутчики.

Он снял и повесил на крючок китель, оставшись в рубашке с коротким рукавом. Ослабил галстук и откинулся на стенку, смягченную полосой жесткого дермантина, набитого ватой.

– По делу или отдыхать едете? Играете в карты?

– П-почему в карты? – растерялся Виктор. Ему показалось, что попутчик предлагает сыграть, а азартные игры он не любил. – Командировка у меня. Я дизайнер, – добавил он зачем-то.

– У вас карта под ногами, – Сергей показал пальцем под откидной столик. – А я с первого взгляда понял, что вы художник.

– Дизайнер, – машинально поправил Виктор.

Он глянул под ноги и, действительно, на зеленом полу лежала игральная карта рубашкой вверх.

– Однофигственно, – с довольным видом улыбнулся Сергей. – Хотите расскажу, как догадался? А все очень просто! Промышленности в наших краях уже нет, поэтому и торгашам здесь появляться интереса нет. Нет денег – нет торговли, это банально. Поэтому и забредают только охотники да художники – выписывать красоту родного края, широту просторов и нетронутую первозданную природу. На охотника вы, насколько я вижу, не похожи, остается второе. Это дедукция, Витя. Ничего, что я на «ты»?

– Однофигственно, – в тон ему ответил Виктор, стараясь дотянуться до карты.

Наконец, ему удалось подцепить ее ногтем, и на обороте стала видна картинка с козерогим мужиком с покрытыми шерстью ногами. Виктор брезгливо поднял прямоугольничек с замусоленными краями за кончик и показал Сергею.

– Странный рисунок, – согласился тот, – слова насчет игры в карты беру обратно.

– Это карта Таро с изображением дьявола.

– А-а-а, – разочарованно протянул Сергей, – это для гадания, что ли? И что это значит?

– Точно не знаю… Неприятности какие-то, наверное. Не уверен.