Смеяться легко! Сборник стихотворений

Через минуту на башне ударят куранты,

Так наполняйте бокалы, хоть чистой водой!

Выпьем за год, обещающий многие гранты,

Чтобы российские семьи расстались с нуждой!

Пусть в каждом доме звучит президентское слово,

Многие люди теперь до утра не уснут.

Счастья желаю вам всем и надёжного крова!

Жаль, Президентом я был только десять минут!

Обмен

Меняю Паджеро на сына Пегаса,

Моё оформление сделки в ГАИ!

Не буду смотреть скакуна иль савраса —

Прошу, берегите минуты мои!

За дивную музу оставлю квартиру —

В двух уровнях «трёшка», фасад на Неву,

Куплю у владельца чудесную Лиру,

Оформлю законно – я честно живу!

Оксю-стих

Голодный от избытка корма

В глубокой радости тоски

Был тих, как ветр во время шторма,

Живей был гробовой доски.

Ценил свободу за решёткой,

Молчаньем всех заговорил,

Жену ласкал любовно плёткой,

Во льду противников варил.

Любил он ненавистью страстной,

Был очень щедр при грабежах,

Красавиц тискал безобразных,

Недвижим был на виражах.

Бездарным стал давно от Бога,

Талантом славился глупец,

И изумительно убого

Он трупом ожил наконец.

Она пришла, меня уж нет!

Смерть за живущих не дрожит —

К ней каждый смертный сам бежит!

С косой приходит в дом три дня,

Снимает плед, там нет меня!

Отменяй Земли конец!

Эх, прости нас, Многоликий,

Но на шутки ты мастак —

Страх на нас навёл великий,

Зная русский наш бардак.

Съели все свои припасы,

Даже свежий холодец!

Надоели выкрутасы,

Отменяй Земли конец!

Отпуск отдан Каллиопе…

Тучи. Грозы. Дождь ленивый.

Зевс могучий правит бал,

«Цезарь» жаркий и ревнивый

Зной экватора проспал.

Солнце греется в Европе,

На Канарских островах,

Отпуск отдан Каллиопе,

И загар мой на словах.

Словари – путеводитель,

Томик Пушкина – мой гид,

Душ из бочки – охладитель,

Из окна чудесный вид!

Скрылся пляж за горизонтом,

Накрываю «шведский стол»,

Увлечён Беллерофонтом,

Я в стихах своих щегол.

Запускаю скромно стартер.

Свет. Ручник. Сцепленье. Газ.

На Парнас шикарный чартер,

Мой Паджеро, как Пегас!

Ощущаю зависть многих —

У баллады есть финал!

А копытных, веслоногих

Аполлон с горы изгнал.

Памятник тёще…

Я тёще памятник воздвиг отменный,

В граните чёрном в виде языка,

За то, что был излишне откровенный,

И мог колоть надёжнее клинка.

Его фундамент выполнен в два ряда

Гранитных плит, а выше – диабаз,

Раствор – из желчи тёщиной и яда,

Чтоб он стоял незыблемо, как Спас!

А сам язык – из чёрного базальта,

Отполированный, как кабошон,

Тропа к нему – из «левого» асфальта —

Я этим языком всего лишён!

Песня сибиряка

Загорелся огромным желаньем

Оторваться по полной в Москве,

Вдохновиться к народу посланьем,

Как медведя к таёжной Тыве.

Я на ёлку на Красной площадке

Посмотрю с высоты южных гор —

Убеждаясь, что нравы здесь гадки,

И воров погоняет тут вор.

Обойду я Кремлёвские стены,

Загляну в их прославленный ГУМ,

Навещу храм Большой Мельпомены

И «собор» государственных дум.

Поражусь я невиданным ростом

И прогрессом деревни большой,

Поброжу по известным погостам,

Где поэт «отдыхает» душой.

Нагулявшись, вернусь я к «Казани»,

Опрокину в вагоне стакан,

Насмотрелся в столице я ср – ни,

Мне дороже родной Абакан!

Покидаешь ты наш городок…

Провожающих грустные лица,

Раздаётся прощальный гудок,

Приглашает в вагон проводница,

Покидаешь ты наш городок…

Я оставлю тебе все печали,

По дороге на шпалы сметёшь,

Пусть бы рельсы тебя укачали,

Я забыл: «Ты прости меня, Лёш!»

На душе, как в дырявом кармане —

На аркане проклятая вошь.

Только слышится мне, как в дурмане:

«Ты прости за прошедшее, Лёш!»

Принимай, дорогая столица,

Деревенщина едет к тебе!

Но опять мне под утро приснится:

«Предпочла бы тебя голытьбе,

Только ты надоел со стихами,

В них любовь и разлука твоя,

Ты встаёшь из-за них с петухами,

И творишь из себя соловья!»

Надоело мне счастье земное,

Ты в груди моей – загнанный штырь!

Эх, залью в эту рану вино я,

И уйду навсегда в монастырь!

Поэт в терзаньях

Бродит грусть по сердцу хлябью,

Погоняет в нём тоску,

Ностальгия мелкой рябью

Прибивается к виску.

Все желанья сбриты скукой

До стандартной синевы,

По душе ползёт гадюкой

Отголосок от молвы.

Голос внутренний в опале

За подсказки скорых бед,

Пьёт писатель «Цинандали»,

А «под мухой» он – поэт.

Спит с депрессией в обнимку,

«Кошкой» душу теребя,

И кропает анонимку

Аполлону на себя.

«Попытка к бегству»

Бежит «красавица» раздетой

Чрез горы, южные моря,

Дожди оставив песней спетой

От «мочевого пузыря».

Отбросив лист последний бурый,

Летит «цветастая» на юг,

Её ноябрь ввалился хмурый,

Пугая стужей скорых вьюг.

Уход бесславен и с тоскою,

Так счастье покидает нас,

Махнула голою рукою,

Состроив множество гримас.

Прохудился самовар у Зевса

Заливают дожди зной июльский,

К сентябрю открывая транзит,

Прикупил самовар, видно, тульский

С «решетом» Громовержец-Кронид.

Обмелели моря-океаны —

Много влаги сейчас в небесах,

Тонут в ней европейские страны,

Как дистрофик в семейных трусах.

Догорело короткое лето —

Как обрезало острой фрезой,

Будет выбрана полностью смета

Своевольной и частой грозой.

Прощай, неверная мне Муза!

Тебе признаться я не вправе,