Смеяться легко! Сборник стихотворений

Что кепкой лет пятнадцать хвастал,

как волк степной, хотя с лужка!

И жили бы семьёй мы дружной,

не стали бы порой говеть,

Но слышен стал вдруг рёв натужный,

направил взор на нас Медведь.

Внезапно вылез из берлоги,

зрит с завистью издалека:

«Ах, вы не платите налоги?»,

и нет в помине теремка!

Сожаления весёлого гуляки

Дни и годы – лишь балы,

Девки, танцы и столы,

Головная боль и встречи,

Расставания и речи,

Домино и карты, пьянки,

До утра порой гулянки,

От жены своей рога —

Это жизни берега!

А забытые носки —

Жизни нашей колоски.

Но моя засохла нива

Оттого, что жил красиво…

Смеюсь над штампами…

Зафевралило, запуржило,

Завалентинило вконец,

Январь в тепле закоротило

На сотни тысяч мегагерц.

Февраль себе скерцо,

На мирозданье несмотря,

Откроет к Валентину дверцу,

Влюблённым карточки даря.

Закроют тучи просинь неба,

Метель дорожки заметёт,

Но ненадолго, как плацебо —

Прекрасный март уже грядёт.

Ослабнут крепкие морозы,

Увидим вновь букеты роз,

Коты изменят свои позы,

Кто до любви зимой дорос.

Мужчин замартит, в ком есть силы,

Пускай заснежена глава,

Они – самцы все до могилы,

Хотя и движутся едва.

Скорей февраль отдай концы,

Мужская похоть наготове,

Адама славные птенцы

Сгорают от кипящей крови!

Буратино от Лермонтова

Признайся, папа, тело – липа,

Во мне нет мозга или чипа, пустая голова!

А ты ведь славился когда-то,

Что резал из дубов солдата,

И ныне вся ума палата – о прибыли слова!

Ты заложил под чувства мину,

Люблю я трепетно Мальвину, ты про сучок забыл!

Теперь живу я импотентом,

Нет сольдо, бакса или цента,

И Карабас с меня проценты безжалостно слупил!

Пристрой мне что-нибудь без клея,

Тогда любить, как все сумею, воткни хоть карандаш!

Не будет он торчать без дела,

Владел Мальвиной бы всецело,

Писал бы им стихи я смело, не то, что Данте наш.

Дам Карабасу кучу лекций

Всадив десятка два инъекций в его богатый зад.

И будут куклы все, как кошки,

Меня испытывать немножко,

Не станет карандаш гармошкой, и в жизни будет лад!

Стихотворный целлюлит

Я – мужчина крепкий, пылкий,

Очень лёгок на подъём

Я у Музы на посылках,

А творим всегда вдвоём.

Нам на хлеб едва хватает,

Мясо – только в выходной,

Много денег Конь сжирает,

Но он мне, как брат родной.

Я готов с ним поделиться,

Хлеб последний свой отдам,

Как же здесь стихам не литься?

Всё – Пегасу и для дам!

Да простит меня, Читатель,

Что не видит книг моих,

Не работник я – мечтатель,

Мой обед – прекрасный стих!

Целлюлит в рублях не нужен —

Час свободный мой займёт,

Стих достойный мне на ужин

Очень даже подойдёт.

Не грусти, Поэт, без чая,

Для полёта скинь свой вес,

Муза пусть стихом встречает,

У неё свой интерес.

Тяжела ты, ночь поэта!

Вечер хмурый к дрёме клонит,

Ночь пустая и глуха,

И душа поэта стонет:

Вновь к утру он без стиха.

Кофе выпит, в банке пусто,

Нет заветного листа,

Рифма ломкая до хруста,

Вся банальна и проста.

Мысль хорошая не зреет,

От соседей слышен стук,

Между ног хозяйство преет —

Всё мешает действу рук.

Лак испорчен на паркете

От несвязанной ходьбы,

Дым хозяйский в туалете

Собирается в клубы.

Муза долго не приходит

Запылился венский стул,

По поэтам, верно, бродит

Или вновь взяла отгул.

Спит неверная супруга,

Храп сбивает пыль с ушей,

Воет наш герой белугой,

Вычищает плешь от вшей.

Ночь устала от безделья

И спешит встречать рассвет,

Нет в природе лучше зелья,

Чем признать, что не Поэт.

Хотел жениться бедный «Йорик»!

В моей душе страданья, муки,

Внутри от чувств я пересох,

Себя отдать желаю в руки,

Пока мой имидж так высок.

Согласен мужем быть Лолиты,

Собчак, прошу, не предлагать,

Её все шуточки избиты,

И очень любит Ксюша лгать.

Борисовна совсем больная,

Максим, похоже, замотал,

Она душою мне родная,

Но мне не влезть на пьедестал.

Быть мужем не желаю старой,

Пусть и богатой, как Роман,

Годится в жёны мне Ротару,

Но там с любовником – туман.

Эх, Настеньку бы Волочкову —

Ей показал бы пару па!

Но как связать судьбу с «очковой»,

Вдруг в жизни хамка и глупа?

Присматривался к Матвиенко

О прошлом годе, по зиме,

Но отказал я Тимошенко —

С косой блондинка и в тюрьме!

Свела с ума грудь Семенович,

Хотел к ней голову прижать,

Но понял, я – не Абрамович,

Её накладно содержать.

Жизнь прожигаю вхолостую,

К любви могу совсем остыть,

Хочу в отпуск!

Ласкает август ярким солнцем,

А я тружусь здесь, как Сизиф,

Умчаться в Канны бы гасконцем,

Иль улететь туда, как гриф…

На отмель брошу смело «кости»,

«Кипридом» выйду из воды,

На берег завалюсь от злости,

Что там все заняты ряды.

Живот худой спалив на солнце,

Я к немцам закажу билет

На гонки мировые в Монце,

Народ где страстью перегрет!

Я графом сяду в поезд-литер,

Проеду Альпы, как барон,

И попаду в… любимый Питер —

Как жаль, закончился мой сон!

Чей это был чемодан?

Уходит осень золотая,

Меня оставив одного.

Без солнца, женщин – нет мне рая,

Без них не надо ничего.

О Риме все мои мечтанья,

Душе по нраву и Милан.

Их посетить не в состоянье —

Мешает трудовой карман.

Его наполнить весь валютой

Пообещал известный Греф —

Горжусь я им, как царь Малютой,

Ведь Герман мой – кредитный лев!

И займов я не брал доселе,

Жил за наличные всегда,