Смеющийся труп

— Это не глупо. — Она взяла мою руку и пожала. — Но это ничего не даст. Я шлюха. Здесь я, по крайней мере, знаю город, людей. У меня есть постоянные клиенты. — Она выпустила мою руку и пожала плечами. — Я перебиваюсь.

— Не без помощи друзей, — сказала я.

Она улыбнулась, но не слишком весело.

— У шлюхи не бывает друзей.

— Тебе не обязательно быть шлюхой. Гейнор сделал тебя шлюхой, но ты не обязана ею оставаться.

И в третий раз за ночь в ее глазах заблестели слезы. Дьявол, она недостаточно черствая для улицы. Нет человека, который был бы достаточно черствым.

— Просто вызови мне такси, хорошо? Я больше не хочу говорить.

Что я могла поделать? Я вызвала такси и сказала водителю, что плата за проезд лежит в инвалидном кресле, как мне велела Ванда. Она позволила Жан-Клоду отнести ее вниз, потому что я бы не смогла это сделать. Но пока он ее нес, она вся застыла от напряжения. Мы оставили ее в кресле возле бордюра.

Я смотрела на нее, пока не подъехало такси и не забрало ее. Жан-Клод стоял рядом со мной в золотом круге света перед домом. Теплый свет, казалось, высосал всю краску из его кожи.

— Я вынужден тебя покинуть, ma petite. Все это весьма поучительно, но время поджимает.

— Ты собираешься на охоту, верно ведь?

— Это так заметно?

— Чуть-чуть.

— Я должен называть тебя ma verite, Анита. Ты всегда говоришь мне правду обо мне самом.

— Что значит verite? «Правда»? — спросила я.

Он кивнул.

Я чувствовала себя плохо. Мне было тошно, руки чесались добраться до Гарольда Гейнора. Я ненавидела его за то, что он сделают с Вандой. Ненавидела Ванду за то, что она позволила ему так с собой обращаться. Ненавидела себя за неспособность что-то исправить. Я была зла на весь мир. Я узнала, что от меня нужно Гейнору, и это знание ничем мне не помогло.

— Всегда есть жертвы, Анита. Хищники и добыча, так уж устроен мир.

Я уставилась на него.

— Я думала, ты не можешь больше читать в моем сознании.

— Я не могу читать твои мысли, но я прочел это на твоем лице, и я неплохо тебя знаю.

Я не хотела знать, что Жан-Клод знает меня настолько хорошо, настолько близко.

— Уйди, Жан-Клод, просто уйди.

— Как пожелаешь, ma petite. — И в ту же секунду он пропал. Порыв ветра, а потом ничего.

— Позер, — пробормотала я.

Я стояла в темноте, чувствуя первую горечь слез. Почему мне хочется плакать о шлюхе, которую я сегодня увидела в первый раз? О несправедливости мира вообще?

Жан-Клод был прав. Всегда будут хищники и будет добыча. И я изо всех сил старалась стать одним из хищников. Я была Экзекутором. Так почему же мои симпатии всегда на стороне жертв? И почему отчаяние в глазах Ванды заставляет меня ненавидеть Гейнора больше, чем все, что он сделал мне лично? Правда, почему?

26

Зазвонил телефон. Я, не вставая, взглянула на часы: 6.45 утра. Вот черт. Я лежала и ждала, пока включится автоответчик.

— Это Дольф. У нас опять то же самое. Позвони мне на пейджер… — Я потянулась к трубке и нечаянно опрокинула автоответчик.

— Алло, Дольф. Я здесь.

— Поздно легла?

— Да, а что случилось?

— Наш друг решил, что частные дома — легкая добыча. — Голос его от недосыпания стал хриплым.

— Господи, только не это. Целая семья?

— Боюсь, что так. Ты можешь приехать?

Это был глупый вопрос, но я не стала ему на это указывать. Сердце у меня упало. Я не хотела увидеть повторение сцены в доме Рейнольдсов. Я боялась, что у меня не хватит сил это вынести.

— Давай адрес. Я сейчас буду. — Он дал мне адрес. — Сент-Питерс, — сказала я. — Это близко от Сент-Чарльза, но все же…

— Что все же?

— Слишком длинный путь, чтобы его проделать ради одного домика. В Сент-Чарльзе полно подходящих домов. Почему он туда не забрался, а пошел искать пишу за тридевять земель?

— Ты меня спрашиваешь? — сказал он. В его голосе звучал чуть ли не смех. — Давай, мисс эксперт по вуду. Приезжай, посмотришь, что там есть осмотреть.

— Дольф, это так же плохо, как в доме Рейнольдсов?

— Так же, хуже, хуже всего на свете, — сказал он, и к нервному смеху добавилось что-то вроде самоуничижения.

— Ты не виноват, — сказала я.

— Скажи это высшему руководству. ИМ там не терпится надрать кому-нибудь задницу.

— Ты получил ордер?

— Получу сегодня ближе к вечеру.

— Никому не выдают ордер на выходные, — сказала я.

— Экстренный случай, когда паника помогает работе, — сказал Дольф. — Давай подгребай, Анита. Все хотят домой. — Он повесил трубку.

Я не стала тратить время на «Пока».