Смех баньши

— Закон есть закон, — словно нехотя проговорил Кадор со вздохом мудро воздерживающегося. — Всегда может быть доказано на деле, на чьей еще стороне сила. — Он пожал плечами и развел руки. Константина рядом с ним не было. Тот держался поодаль, почти не двигаясь, и следил за происходящим молча и пристально, мрачно прихватив зубами губу и хмурясь. На отца он поглядывал с еле сдерживаемым раздражением, если не с презрением. Тот в его сторону не смотрел вообще, делая вид, что его не существует. Момент Кадору не нравился, он явно не считал его выигрышным, при любом раскладе. Константину он, с одной стороны, не верить не мог. Но он бы не желал связываться с языческими штучками, которые могут поворачиваться своим жалом в любой момент в какую угодно сторону, невзирая на мирскую пользу и логику. И он сомневался, стоит ли ему как-то поддерживать того, кто считается его родичем. В случае если тот проиграет и навлечет на себя по недосмотру все обещанные проклятия, это может сказаться и на самом Кадоре не самым радужным образом. — Я желал бы быть лишь беспристрастным наблюдателем и взять на себя труд проследить, чтобы разрешение спора велось честно и все стороны были ограждены от беспорядков, поспешных или недостойных деяний, и чтобы вред, какой может быть посеян, свелся к возможно меньшему. Думаю, честный бой между избранными сможет разрешить затруднение должным образом и показать, чего именно желают боги, каковы бы ни были посылаемые ими знаки, которые нам, смертным, легко постигнуть ошибочно, раз даже мудрейшие из нас друг с другом не согласны, и навлечь на себя беду, вкупе к тем, коих и так у нас немало.

— Благодарю, любезный кузен, — сказал я серьезно. Это было как раз то, что нужно. — Так мы и сделаем. За замком есть большое ровное место. Все усомнившиеся могут собраться там и проверить нашу силу на деле и на собственной шкуре. Отправимся туда, и пусть на одном конце поля встанут те, кто еще верен короне Камулоса, а на другом — те, чья вера нуждается в подкреплении. Солнце уже склоняется, но пока еще достаточно высоко, и прежде чем оно коснется западных холмов, все будет решено. Dixi[16], — бросил я друидам на латыни. Почти откровенное издевательство — напомнить им о Риме. Они стерпели. Пока.

— Кстати о короне, — пробормотал Кей ворчливо, когда напряжение схлынуло, и все возбужденно зашевелились и загомонили, собираясь к указанному ровному месту за замком. — Ты бы уж не бросал ее где попало.

Один из его людей подал ему некий предмет, завернутый в алый шелк, а Кей с ухмылкой передал его мне.

— Надеюсь, запасной меч ты для меня тоже прихватил? — спросил я ехидно. Кей надулся и закатил глаза.

Бедвир кашлянул и с улыбкой протянул мне меч.

— Твой собственный. Помнишь, как ты отдал его мне, у алтаря Гофаннона?

Я взял и меч, и с любопытством посмотрел на Мельваса. Не всерьез ли он принял слова, сказанные когда-то у каменных ножен скандального королевского меча?

— Как насчет знамений, Мельвас, баньши сегодня ночью не кричали?

Тот ответил знакомой волчьей ухмылкой.

— Может, что-то и крякало. — И загадочно прибавил: — Смотря для кого.

— Чихать я хотел на всех ваших баньши, — проворчал Хорс и обратился к своему бульдогоподобному помощнику. — Седрик, на твоем месте, я проверил бы не только мечи и топоры, но и луки. До одного капища нам эти священные действа.

— А я постараюсь держать поблизости адскую гончую, — зловеще пообещал Бедвир.

Когда-то этот пустырь использовался в более цивилизованных целях. Вбитые в землю, еще оставались фрагменты посыпанных ракушечником дорожек и осколки клумб. В одном углу, рядом с почти целыми солнечными часами, сохранился полуразрушенный фонтан, служивший в последние времена поилкой для лошадей. Олаф собирался устроить тут как-нибудь показательную водную феерию, но пока просто наладил снабжение поилки свежей водой и избавил ее от всякой дряни, накопившейся за бог знает сколько времени. Кроме статуи безымянного божества в центре, от которой мало что осталось — собственно, статуя давно была разбита и повержена, так что из воды поднималась только оббитая и позеленевшая от водорослей мраморная рука. Олаф никак не мог придумать, что лучше — просто выбросить ее оттуда или еще можно как-то попробовать ее восстановить, и потому не трогал совсем, даже не поднимая, пока не придет к определенному решению. В конце концов, была еще масса вещей, отвлекавших его внимание, а торчавшая из воды рука выглядела довольно забавно сама по себе, не очень-то напрашиваясь на немедленное исправление ситуации.

Недалеко от фонтана расположился наш роялистский лагерь. Колдуны предпочли пока отсиживаться в небольшом шатерке, особенно не показываясь. Там же с ними скрывался и Экскалибур, не только восстановленный, но теперь куда более прочный и, для полноты колдовства, нержавеющий. Новые фигуры в нашей компании вызывали некоторое любопытство, но несильное, представляясь в данный момент не столь существенными, как назревшая внезапно проблема.