Смех дьявола

С улицы Аристид-Брина они повернули на улицу Альбре. Я сказал себе: они везут его в форт «А». Но нет. Они поехали дальше, миновали тюрьму. На улице Аббе де Лене Матиас спросил, вижу ли я сзади своих товарищей. Кроме велосипедистов и немецкого военного грузовичка, не видно было ни одной машины. На улице Круа де Сеге я понял, куда они направляются. У Медокской заставы нас остановили немецкие полицейские. Я убрал пистолет в карман, мне было не по себе. Матиас показал им пропуск, они сделали ему знак проезжать. На улицах Буска было малолюдно и совсем не видно машин. Матиас замедлил ход, чтобы отстать от ехавших впереди. Товарищей все не было видно. Когда «ситроен» остановился, мы тоже остановились в сотне метров. Мы видели, как они втолкнули Альбера в дом, который нам известен как гестаповский центр допросов. Ничего нельзя было сделать. Я посмотрел на Матиаса — он был очень бледен, и его пальцы, сжатые на баранке, казались мраморными. Мне хотелось убить его на месте. Он угадал это, потому что сказал мне:

— Это ничего не дало бы, только арестовали бы и тебя. Нужно предупредить его жену и других. Клянусь тебе, что я не выдал никого. Изменники есть среди ваших.

Я не препятствовал ему ехать дальше. Мы медленно проехали мимо № 224, дома, где живет комендант Лютер, почти напротив дома № 197. Все было спокойно.

Говоривший опустошил стакан вина, поданный ему Леоном.

— А потом? — спросила Леа.

— Мы вернулись на вокзал Сен-Жан, чтобы посмотреть, там ли остальные. Обойдя вокзал, Матиас сказал:

— Не будем оставаться здесь. Нас наконец заметят. Поедем в Сен-Макер предупредить Мирей.

Мы поднялись по правому берегу Гаронны. Недалеко от Риона нас остановили полицейские, искавшие участников саботажа. На выезде из Сен-Мексана — новая проверка, на этот раз немецкая. Когда мы наконец прибыли в Сен-Макер, после ареста Альбера прошло уже более трех часов.

— Лучше проехать через порт, — сказал Матиас.

Возле старого замка он остановил машину и укрыл ее в гроте, служившем убежищем для самогонщиков. Поднявшись по склону, мы очутились позади церкви.

— Не шуми, — сказал он мне, как будто не замечая пистолета, по-прежнему направленного на него.

Ни одной кошки на улицах, большинство окон зашторено, несмотря на дневной свет. Два выстрела эхом разнеслись по улицам.

— Это в стороне дома Альбера, — воскликнул Матиас.

Укрывшись в подъезде, мы присутствовали при аресте Мирей, которую офицер вталкивал в машину. Около мясной лавки истекала кровью собака. Солдат, смеясь, пнул ее ногой. Я услышал, как Матиас пробормотал: «Белль… они убили Белль…»

— Собака Сидони! — вскрикнула Леа. — Бедное животное!

— Что вы сделали потом? — спросил Леон.

— Я заставил его вернуться и ехать к База. Там я передал его людям Жоржа.

— Как вы узнали место, куда отвезли Мирей?

— Когда мы приехали к Жоржу, наш товарищ, полицейский из Бордо, только что сообщил об аресте Альбера и Мирей и о месте, куда отправили каждого.

Удрученные, все замолчали. Первым заговорил Леон, обращаясь к двум молодым женщинам, прижимавшим к себе Шарля, встревоженный взгляд которого перебегал от одной к другой.

— Здесь вы больше не в безопасности.

— Почему вы так думаете? — спросила Леа. — Никогда Альбер не выдаст нас.

— Он будет держаться, сколько сможет, я в этом уверен, но мы не должны идти на такой риск. Не забывайте, что они арестовали также и его жену. Если они будут пытать ее при нем, он заговорит.

— Это правда.

Внезапно Леон сорвал со стены свое ружье и направил его на входную дверь. Все затихли. Послышался шорох, затем дверь открылась. За ней стоял человек в меховой куртке.

— My goodness Леон, вы не узнаете меня?

Старик опустил ружье, бормоча:

— Аристид, неосторожно так являться к людям.

— Вы правы. Здравствуйте, Леа, вы меня помните?

— Очень хорошо, я рада вас видеть.

— Мадам д'Аржила, вероятно, — добавил он, обращаясь к Камилле.

— Да, здравствуйте, месье.

— У меня для вас хорошая новость. Ваш муж выехал из Марокко вместе с дивизией, сформированной генералом Леклерком ввиду предстоящей высадки. Он прибыл 21 апреля в Англию, в порт Свонси на юге Уэллса. Генерал сам встретил их.

Радость преобразила лицо Камиллы. «Как она красива!» — подумала Леа. В порыве нежности она обняла ее. Каким далеким казалось время, когда она ненавидела жену того, кого считала любимым и кому отдалась однажды ночью в тулузском подвале. Без задней мысли она разделяла теперь радость той, которая стала ее подругой.

— Спасибо, месье, за такую добрую весть.

— Думаю, могу сообщить, что скоро вы услышите и другие. Но пока вам надо уйти отсюда. Я вас переправил бы в Супрос, но, кажется, там установили надзор люди Гран-Клемана, который меня разыскивает.

— А не вернуться ли нам в Монтийяк, если нас не ищут?

— Об этом мы ничего не знаем. Не следует так рисковать.

— Через несколько дней можно будет переселиться в голубятню. Ее не обнаружат в лесу. Это не очень комфортабельно, но…

— Жизнь дороже комфорта, — возразил Аристид. — Соберите одежду и продукты на несколько дней. Мы сейчас же отправимся. Есть у вас простыни?

— Есть. Я возьму чистую для мальчика.