Смех и смертный грех

Поеживаясь от рассветного холодка, Леся решила в конце концов вернуться в свою каюту. Хватит ей уже шататься по палубе. Нагулялась.

Каково же было ее удивление, когда она обнаружила в каюте Лисицу. Именно он и открыл ей дверь.

— Ты? Ты что тут делаешь?

— Вот… зашел.

— Так рано? Солнце еще даже не взошло.

Но глаза Лисицы сверкали ярче всякого солнца.

— Кира спит, — сказал он. — Вставать не желает. Слушать меня тоже не хочет. Послушайте хотя бы вы.

— Ну?

Леся видела, что Эдик хоть и накрылся одеялом почти до подбородка и зевает, но уже не спит и готов выслушать приятеля. Ну а ей спать и вовсе не хотелось. Отчего бы и не послушать Лисицу, коли у него важные сведения?

— Ну, рассказывай. Что у тебя там стряслось?

— Я нашел Бесю!

Глаза Лисицы снова сверкнули. А вот Эдик спросонок не понял и переспросил:

— Кого?

— Бесю!

— Ах, вот ты о ком! — протянула Леся, и в самом деле припоминая, что о каком-то Бесе уже дважды заходила речь в их расследовании.

Один это человек или два разных с похожими кличками? И вообще, кличка это, имя или вообще фамилия? Леся с интересом уставилась на Лисицу, который, похоже, знал ответы на все эти вопросы.

— И что ты узнал про Бесю? — спросил Эдик, снова позевывая. — Кто он такой? Разбойник? Бандит?

— Ни то, ни другое, он нынче законопослушный бизнесмен, имеющий довольно внушительный по размерам и доходности бизнес — авторемонтный сервис, где всем заправляет его племянник. И мебельное производство, где руководящую должность занимает дочь. Но хотя эти двое и числятся начальниками, но доход от этих предприятий получает не кто иной, как Беся.

— Это прозвище?

— Как ни странно, нет. Это его фамилия. Беся Андрей Семенович.

— Говоришь, дочь управляет… Значит, сам Беся уже не молод?

— Ему пятьдесят два. Еще далеко не стар, хотя, конечно, уже и не мальчик.

— И этот человек занимается тем, что выбивает для старухи долги из ее должников? — искренне удивилась Леся.

Даже Эдик перестал зевать и тоже с недоумением произнес:

— Имея два своих бизнеса, стабильное положение в обществе… Зачем ему это нужно?

— Кто его знает, — пожал плечами Лисица. — Может быть, адреналина мужчине не хватает? Знавал я добропорядочных бизнесменов, которые еще и не такие штуки отмачивали. И на живых людей в карты играли. И свою собственную жизнь, случалось, на кон ставили и проигрывали.

— Если ты про «Клуб самоубийц», то мы все читали Стивенсона, — усмехнулась Леся, которую всегда забавляло, когда Лисица принимался важничать.

— Да при чем тут Стивенсон! Я про наше время говорю.

Лисица был возмущен, что его слова не вызвали прилива заинтересованности у слушательницы, и тут же надулся:

— В общем, если вам не интересно слушать мой рассказ…

— Нет, нет, нам очень интересно.

Но Лисице уже пришла охота поломаться. Такое с ним случалось, и пока само не отпускало, подступиться к Лисице было невозможно. Вот и сейчас он обиделся, уставился на стену и затих. Впрочем, пробыл он в таком состоянии недолго. Лисица как легко обижался, так же легко вновь приходил в хорошее настроение. Тем более что сведения, которые у него накопились, требовали выхода.

И Лисица начал рассказывать дальше:

— Так вот, почему Беся корчил из себя перед старухой разбойника с большой дороги, я не знаю. Если такое с ним в молодые годы и случалось, то уже давно и прочно похоронено под личиной добропорядочного гражданина. Да и вообще, я сунулся в архив полиции, там много интересных фактов можно найти, так вот, даже в молодости Беся никогда не привлекался. Никакого отражения его противоправной деятельности, если таковая бывала, в картотеке полиции я не нашел. Другими словами, гражданин Беся чист перед законом, аки агнец.

— Но если бы он продолжал выколачивать деньги из должников старухи, наверное, эта ситуация рано или поздно изменилась бы, — осторожно предположила Леся.

Но ее перебил Эдик:

— Все равно я не понимаю, если он хотел пощекотать себе нервы, то почему связался именно с бабушкой? Более неподходящей кандидатуры и придумать невозможно!

Старуха была самолюбива, невоздержанна на язык. Лариса сказала, что ее мать постоянно отпускала шпильки в адрес своего компаньона, учила его жизни, не считая нужным выбирать выражения. Общаться с ней даже родственникам было делом затруднительным. Что уж говорить о том, кого она презирала в душе?

Между тем Лисица продолжал рассказывать дальше:

— Личность этого Беси примечательна еще и тем, что сам по себе он сирота, воспитанник детского дома. Никакой родни у него не было, однако способности были столь значительны, что он самостоятельно поступил в один из экономических вузов страны, выучился, получил диплом и прочно встал на ноги.

Диплом экономиста позволил Бесе правильно сориентироваться в девяностых годах. Когда подавляющее большинство ахало и охало, озираясь по сторонам и не понимая, куда в одночасье исчезла их спокойная, пусть и небогатая жизнь, Беся занялся сколачиванием первоначального капитала.