Смех из Преисподней (СИ)

  "Нас просто ликвидируют! - как-то очень рассудительно и бесстрастно подумал Виктор. - И сейчас они поймут, что там одного тела нет. И его найдут, и найдут очень быстро. Надо что-то делать!" - напряженно билась в голове мысль. И в следующий момент, рассчитав время, чтобы всплеск его падения совпал со всплеском падения следующего тела, он перегнулся через поручни и прыгнул за борт. Была опасность быть затянутым под работающий винт, но ему повезло - струя воды у борта отбросила его в сторону. В воде он был около минуты, благо ныряние с друзьями в школьные годы не прошло даром. Вынырнув, он увидел удаляющиеся огни охотника. Если не скомандовали "Стоп машина!", значит, тела не считали. И он может считать себя покойником. Или почти покойником. Потому как куда плыть и что теперь делать - он даже представить себе не мог. Одна картина стояла перед глазами: мертвые тела друзей, падающие в воду. "А ведь наша группа - последняя!" - мелькнуло у него в голове. Значит, все остальные уже давно на дне морском. Затем мысли вернулись к самому себе. Он лежал на спине, тупо смотрел на звезды. Это было не трудно, т.к. куртка создавала плавучесть практически такую же, как и спасательный жилет. Да и вода не была холодной. "Надо продержаться до рассвета", - подумал Виктор. А там будет хотя бы видно, куда плыть и что вообще делать.

  ГЛАВА 5

  Семь лет после дня "Ч"

  Торжества по случаю празднования седьмой годовщины победы над Россией и установления мирового господства обещали быть пышными. В каждом большом городе, небольшом городишке и даже в маленькой деревушке были намечены праздничные гуляния с пышным фейерверком в конце. Американцы всегда любили фейерверки. Эта любовь имеет под собой вполне объяснимую теорию. Ведь на территории США никогда не было войн (не считая гражданской, конечно). Поэтому американский народ счастливо избежал тех колоссальных разрушений и не видел своими глазами той горы трупов, которую видела, например, Россия. Именно поэтому россияне даже в четвёртом послевоенном поколении испытывали неприятный озноб на коже и какую-то необъяснимую тревогу во время фейерверков и салютов. Наверное, гены, перешедшие к внукам от дедов, говорили:

  - Грохот орудий - это не к добру! Вспышки - это смерть, несущаяся к тебе издалека со скоростью снаряда.

  Америка тоже много воевала. Но только на чужой территории. И поэтому мирное население Америки ничего о настоящей войне не знало, руки-ноги своих и близких из развалин не вытаскивало, глаз, иссушённых выплаканными слезами, не имело. Ну, и воспринимало фейерверки спокойно, как катание на карусели.

  Особые торжества, конечно, должны были состояться на лужайке Белого дома. Гости начали собираться к назначенному часу, и вскоре вся лужайка была заполнена высокопоставленными лицами, офицерами высшего эшелона и дамами, как водится пришедшими продемонстрировать свои наряды. Президент, кстати получивший по случаю победы над Россией бонус в виде ещё двух президентских сроков, двигался по лужайке в сопровождении группы охранников и приветствовал собравшихся лично, чокаясь с ними бокалом шампанского. Но время неумолимо катилось к той отметке, на которой необходимо было по протоколу начинать официальную часть. Поэтому президент поздоровался персонально с четой нефтяного магната, который даже в условиях повышенной радиации организовал работу по восстановлению нефтяных скважин на российском севере и начал уже качать нефть на побережье, где она перекачивалась на танкеры и увозилась на переработку в США.

  Раскланявшись с четой, президент направился к трибуне. Вот президент уже на трибуне. Лужайка постепенно затихала, всё внимание устремилось на трибуну. Президент обвёл взглядом собравшихся, слегка притормозив его на своей семье. Его жена, 14-летний сын и две дочурки шести и четырёх лет с восхищением смотрели на своего папу.

  "Это самое дорогое, что есть в моей жизни, - подумал Президент, с нежностью глядя на свою семью. - Но время идёт - надо начинать".