Смех лангусты

Сара(после паузы). Без вашей помощи мне это не сделать. Не смогу. Одна — не смогу. Только вместе. Только вместе. (Отбирает у Питу веер.) Этот веер, Питу, — подарок императора Цейлона. Во время Всемирной выставки в 1878 году. Ему больше двухсот лет. Тридцать три священника-буддиста три года восстанавливали рисунок на шелке, резьбу по дереву, полировку. Восстанавливали и молились. А вы… Ах, Питу, Питу!..

Питу. У меня была ужасная неделя. Мои почки…

Сара. Цейлонские священники не могут отвечать за ваши почки. Кстати — я тоже.

Питу. Виноват… Я не хотел. Не сердитесь. Пожалуйста! (Быстро.) Хорошо! Я — мать! Святая Софья, а вы…

Сара. Нет, нет, мой… бедный Питу… (Протягивает руки, он делает шаг по направлению к ней. Она резко опускает руки.) Я устала.

Питу(растерянно). Поставить пластинку?

Сара. Нет, не то… (Внезапно.) Я хотела бы получить зонтик!

Питу. Что?

Сара. Солнце… Солнце… Как оно жжет… Светило… Скоро угаснешь! Через триллион лет, но угаснешь. И ты знаешь это, и хочешь отыграться на нас, старая шлюха! (Кричит солнцу.) Шлюха! Да, да! Ты не бессмертна! Можешь расстраиваться сколько угодно! Ничего не поможет. Ничего!..

Питу(нервничая). Принести что-нибудь прохладительное?

Сара (как бы очнувшись). Что?.. Да. Пожалуйста. Идите. А я закрою глаза. Как просто — закрыть глаза… (Закрывает глаза.)

Питу(растерянно). Иду, мадам…

Как только Питу уходит, Сара быстро, насколько позволяет отсутствие ноги, идет к столу, садится и начинает рыться в бумагах. Наконец принимается за синюю палку. 3атем придвигает коробку с картотекой. Перебирает карточки, не вынимая из коробки.

Сара. Не понимаю, как можно здесь что-нибудь найти? Реестр по алфавиту. В одну букву он хочет упрятать целый кусок жизни… (Вынимает карточку.) Буква «П»… (Не глядя в карточку.) «П»! (Читает карточку.) Премьеры. (Читает.) «21 декабря 1874 года. Сара Бернар в роли Федры. Критики в восторге! Публика в экстазе!» (Берет другую карточку.) Премьера «Фру-Фру», 30 октября шестьдесят девятого года. Восемьсот шестьдесят девятый год! Доисторические времена… И я уже была! (Солнцу.) Слышишь, светило? Я тогда уже была… А теперь?.. Что тeпepь?.. Играем в детские игры с Питу… С Питу… Ногти он не чистил, по-моему, со дня конфирмации… Играем. И ты, великое светило, играешь со мной… Вы все хотите меня позабавить, отвлечь… А я не отвлекаюсь… Жизнь окончена! Она тоже с нами играла… Сколько грязи навалила на нас… А мы все хотим отмыться. Зачем? Перед последним представлением? В деревянном ящике, под скрип веревок мы уйдем… Уйдем, туда? (Показывает на небо.) Нет, туда… в землю… опять в грязь… мы будем опускаться, опускаться дюйм за дюймом, а над нами будут говорить добрые слова… Добрые слова… Поздно! Мы уже разучились жить. Тишина… Только комья земли с глухим шумом будут падать на крышку гроба… один, два, три… четыре! А может быть, пять… И все! (Откидывается в кресло, закрывает глаза.)

Питу(входя с зонтиком). Что с вами, мадам? Мадам!

Сара (медленно открывает глаза, долго смотрит на него, улыбается.) Что?

Питу(успокоившись). Ваш зонтик.

Сара(берет зонтик, не отрывая глаз от Питу, откладывает зонтик в сторону). А где…

Питу. Забыл! Прохладительное…

Cара. Ничего. Ваша забывчивость — это тоже мое развлечение. Я вспомнила премьеру в Комедии Франсез. Федра.

Питу(цитирует по памяти). «Критики были в восторге, публика экстазе!»

Сара(кокетливо). А что им ещё оставалось? (Встает, начинает pоль Федры.)

Питу роется в бумагах.

Остановитесь, здесь постоим немного,
Идти нет сил. Кончается терпенье.
Луч солнца неожиданный слепит…
Сгибаются дрожащие колени.
О солнце лучезарное, — тебя
И я и мать как предка почитали.
Теперь красней, мой слушая рассказ,
Твой лик передо мной
в последний раз,

(Питу.) Вы не слушаете?

Питу. Федру я слушал сто раз.

Сара. Могли заметить, что я каждый раз играю по-новому!