Смех ставрид

Ему хотелось спросить: «А вас?», но было неловко, он еще был в роли официанта, а она посетительницы – то ли она так себя вела, то ли кодекс официантов продолжал действовать, как радиомаяк, в энной окружности кафе.

– Сколько вам лет? Девятнадцать… двадцать?

– Двадцать три, – Марк был обижен и разозлен.

Она бы так не подумала, укорил он себя, если бы он не разводил с ней нюни, а сказал бы сразу… но не успел он развить мысль, как ему надо было вести себя, чтобы она не подумала, что он какой-то мальчишка, – как она схватила его за рукав рубашки и потащила с дороги, мимо каких-то сараюшек, прямо к морю. Остановилась она чуть ли не у кромки воды. Море шумело, шипело и кидалось к ногам, будто злилось, что ему не хватает еще пару прыжков, чтобы достать до его лощенных ботинок или до изящных туфелек его визави. Этот участок берега был покрыт разноцветной галькой и на нем отдыхающих не было, только вдалеке стоял рыбак.

– И вы, конечно же, не женаты, – сказала она.

– Нет.

Она придвинулась ближе и зашептала. От дороги и взглядов прохожих они были защищены сараем для лодок. Марк чувствовал, как кружит его голову запах моря и легкий цветочный аромат её духов. Он боялся вдохнуть чуть глубже и ощутить запах её кожи, тогда бы он точно забыл, что он здесь для того, чтобы выслушать её, и впился бы в ее губы и обнял бы, как обнимают волны. Она шептала:

– Тогда вы не поймете, в каком я смятении. Альберт, конечно, богат, и намного старше меня, но вначале, когда я выходила шесть лет назад замуж, это были настоящие чувства. Он был загадочным, иногда до странности, но таким внимательным и… – Она затрясла головой, от чего прическа совсем разлохматилась, и волнистыми белокурыми волосами завладел ветер. – Но на днях мне стало известно нечто ужасное.

– Он изменил вам? – Марк очнулся, оторвал взгляд от её губ.

– Уж лучше бы это, – хмыкнула она. Потом снова приняла сосредоточенный вид: – Альберт игрок, не знающий края.

– Да, точно, он упоминал что-то о мафии и о своих долгах в казино, – вдруг вспомнил Марк. Он нахмурился, всем сердцем возненавидя этого подлеца.

– Вам, говорил о таком? – недоверчиво спросила она.

– Ну, как-то вскользь. И по другому поводу.

Она кивнула понимающе и продолжила говорить:

– Он задолжал им невероятную сумму денег. Свои деньги он уже давно промотал. И вот решил прибрать себе мое, хотя и не такое уж большое состояние. Он хочет убить меня.

– Что? Не может быть. Как… Как можно даже подумать о таком?! – Марк был взбешен и ошеломлен.

– Ради спасения своей жизни, – мрачно улыбнулась она.

– Так надо бежать в полицию или…

– Нет, ничего не поможет. У Клеверса связи, а мэр этого города – его лучший друг. Мне никто не поверит. Скорее меня упекут в психушку за такие разговоры, чем заподозрят его. Есть только один выход. Поступить так, как он решил поступить со мной. – Она выдохнула.

До него дошел весь смысл её слов, даже не сказанных. Он понял по засветившейся надежде в ее глазах, что она от него хочет. Да, его привлекала ее таинственность незнакомки, и пусть бы так и оставалось всегда, но он хотел большего, он хотел выйти за рамки отношений официанта и клиентки. Потому что, как он понял только сейчас, он любил её до такой степени, что мог на все, что она ни предложит, сказать ДА. Но то, что он услышал, было до того несуразно, что походило на шутку или просто на пожелание, так, черное пожелание души.

– Как твое имя? – спросил он, вдруг перейдя на «ты». Может, потому, что она решила возвести его до звания своего личного киллера?

– Элен…– она запнулась. – Так ты согласен?

Он медлил с ответом: непросто было отмахнуться фразой: «Ну, конечно, я убью твоего мужа, это для меня так же обыденно, как коктейль смешать».

– Зачем, зачем ты полчаса воздевал руки к небу, ругал Альберта и делал вид, что горишь желанием мне помочь? – Она рассердилась. – Воспользовался моим душевным волнением, потрясением, моей растерянностью, чтобы выпытать, вырвать какие-то ужасные слова из меня! А теперь делаешь ангельский вид! Но только кто тут на самом деле дьявол?!

Она развернулась и сделала шаг от него. Он вдруг понял, что если она сейчас уйдет, он её никогда не найдет, а если они даже и встретятся, она сделает вид, что не знает его. Она будет потеряна для него навсегда: после таких признаний она просто сотрет его из своей памяти.

– Элен, подожди.

Она повернулась к нему и так впилась взглядом в его глаза, что у него оборвались последние струны добродетели в душе.

– Что? – прошептала она так тихо, что шум волн съел это слово, он только по губам понял его.

– Я сделаю это.

Он сказал то, что она хотела услышать, но совсем не то, что хотелось бы ему сказать.

– Нет, не верю. Ты слаб, ты не сможешь, – пробормотала она, придвинувшись ближе. – И ладно, не надо, ты свободен в своем решении. Кто я для тебя? Так, одна из посетительниц… – сбивчиво шептала она, обдавая его своим горячим дыханием, – я чужая… – Она будто нечаянно прикоснулась губами к его щеке, почти задев его губы. – Сейчас я тебя поцелую, и исчезну… – И она припала к его губам.