Смех Циклопа

Неподалеку сидит нищий с обезьянкой в балетной пачке. Нищий смеется. Обезьянка тоже.

35

Слепой заходит в бар, где сидит много блондинок. Он протискивается к стойке и заказывает себе пиво. Потом говорит официантке:

– Хочешь анекдот про блондинку?

В баре воцаряется тишина. Сидящая рядом женщина говорит громким низким голосом:

– Голубчик, пока ты не начал, хочу предупредить… Во-первых, официантка блондинка. Во-вторых, вышибала тоже блондинка. В-третьих, у меня рост метр восемьдесят, вес восемьдесят пять килограммов, черный пояс карате, и я тоже блондинка. В-четвертых, рядом со мной сидит еще одна блондинка, она профессионально занимается греко-римской борьбой. В-пятых, барменша – чемпионка по тяжелой атлетике и тоже блондинка. И все мы достаточно болезненно относимся к заявленной тобой теме. Ну как, ты все еще хочешь рассказать свой анекдот?

Слепой отвечает:

– Нет. Замучаешься объяснять, где смеяться.

Отрывок из скетча Дария Возняка «Наши друзья животные»

36

Зрители в «Заднице мира» не смеются.

Артист рассказывает анекдоты только о заиках. Кое-кто встает и, вздыхая, проходит мимо сцены к выходу. Комик начинает следующий скетч.

В первом ряду кто-то громко храпит, ему не мешает неестественный хохот, которым юморист разражается после каждой шутки.

– Слышали девиз общества заик? «Дайте за-Ко-Ко-Кон-чить!»

Жидкие аплодисменты. Многие шикают и свистят, но комик раскланивается словно под гром рукоплесканий.

Зрители расходятся, некоторые в полный голос говорят: «Полное убожество».

Обескураженный комик остается на сцене один, и вдруг видит, как к нему приближается восхитительная молодая женщина на высоких каблуках, с осиной талией и большими сияющими зелеными глазами.

– Вам понравилось? – спрашивает он, и уже достает ручку, чтобы дать автограф.

Лукреция вспоминает слова Феликса: «Кто хочет уничтожить сильнейшего? Слабейший».

Она представляется. При слове «журналистка» юморист улыбается, вспоминая дни своей минувшей славы. Лукреция задает вопрос, но комик грустно качает головой.

– Нет, я не Себ. Он наверху, в самом маленьком зале. На «Задворках Задницы мира». Идите скорей, выступление сейчас начнется. А как вам мое шоу? Просто чтобы знать.

– Очень хорошо, правда, – отвечает Лукреция уже на бегу.

Наверху в маленьком зале занавес открывается, и комик Себастьян Доллен по прозвищу Себ начинает первый скетч акробатическим этюдом со стулом. Он оглядывает публику. В зале, рассчитанном на пятьдесят человек, всего пять зрителей. Он прекращает выступление.

– Послушайте, – говорит он, – народу мало, но я не хочу отменять спектакль. У меня есть развлечение специально для вас – пародия на каждого из присутствующих.

И Себ изображает каждого из пяти зрителей. Первый удивлен. Второй думает: «Посмотрим, сумеешь ли ты меня рассмешить!» Третий смеется надо всем подряд, чтобы получить максимум удовольствия за свои деньги. Четвертый устал и вот-вот заснет, а пятый не успевает следить за происходящим.

Затем комик просит пятерых зрителей подойти поближе и сесть в первом ряду. Он импровизирует, придумывая шутки на тему утренних новостей и последних событий в мире. В этих удивительных экспромтах есть что-то трогательное и интригующее.

Кто этот человек?

Обаяние Себастьяна Доллена покоряет Лукрецию. Он с неподражаемой легкостью меняет темы, шутки сыплются одна за другой. Пятеро зрителей хохочут, хлопают от души. В конце выступления Себ раздает им бесплатные билеты для знакомых.

Немногочисленная публика уходит в полном восторге. Лукреция, пришедшая последней, продолжает сидеть в тени, в глубине зала.

На сцену поднимается директор.

– Очень хорошо, Себ! Сегодня ты отлично выступил.

– Правда?

– Жалко, народу не было. И мы, к сожалению, не сможем больше сотрудничать.

– Дайте мне еще один шанс. Я уступлю вам шестьдесят процентов сбора, – просит комик. – Вы же знаете, нужно время, чтобы шоу приобрело популярность.

– Себ, шестьдесят процентов от трех проданных и двух бесплатных билетов – это не бог весть что.

– Но они смеялись! Вы же слышали, они остались довольны! Семьдесят процентов.

Директор зала беспомощно разводит руками.

– С тобой все кончено, Себастьян. Наступает момент, когда нужно уходить на пенсию.

– Да мне тридцать семь лет!

– Для комика это много. Ты начал в двадцать, у тебя за плечами больше семнадцати лет на сцене. Ты уже старый комик, час твоей славы прошел.

– Хорошо, восемьдесят вам и двадцать мне. Вы знаете, на что я способен. И публика тоже знает.

– Прекрати, Себастьян. Бесплатных билетов недостаточно, чтобы привлечь зрителей. Я не говорю ничего нового: в наши дни нужны выступления по телевизору.

– Но высокий уровень моих…

– Сначала телевидение, потом уровень.

Себастьен Доллен высок, тщедушен, волосы свисают на лоб, а зубы напоминают костяшки домино. Директору «Задницы» лет тридцать, он похож на чиновника, на нем серый костюм, желтый галстук и дорогие часы. Разговаривая, он смотрит на свои вычищенные до блеска ботинки.

– Девяносто процентов вам, – говорит юморист.