Смело, товарищи, в ногу! (СИ)

      Сесть за парту в сорок лет было тяжело. Учёба сама по себе давалась мне легко, но вот сами понятия – у меня первые полгода голова вскипала. Особенно меня бесил маркетинг. Мне казалось, что там учили тому, как впарить бедному доверчивому покупателю ненужную ему вещь за бешеные деньги. Чуть на стенку не лезла. И самое главное – сокурсники. Богатенькие девочки и мальчики смеялись над моим плохим английским и не брали в совместные проекты. В том Институте, где я училась, преподавали буржуи. Все предметы вели иностранцы, на английском языке. Я в школе изучала немецкий, если что. Но я всегда была упряма. Я торчала в библиотеке дни и ночи, подружилась со всеми библиотекаршами, отличные тётки, между прочим. По возрасту они тоже были мне ближе. Да что там скрывать, и по менталитету. На курсе было ещё несколько возрастных студентов, но все старались держаться подальше друг от друга и сливались с основной массой студентов. Я из принципа носила скучные юбки и пионерские блузки. Зато много счастливых минут я провела в маленькой комнатке библиотеки, там я пила чай с «девочками». Девочки бесплатно гоняли меня по английской грамматике, все они были учительницами с большим стажем, но сменили шумные классы на пыльные книги ради хорошей зарплаты. Что же, я тоже ушла из тихой конторы в погоне за длинным рублём. Библиотекарши доставали мне лучшие книжки. Помогали с домашним заданием. Муж одной из них, Боря, объяснил мне предмет «Финансы» на пальцах. Особенно мне запомнилось, как маленький злобный итальянец орал, потрясая кулаками: «Русские ленивые свиньи! Никто и никогда из Вас не сможет оценить красоту системы сбалансированных показателей! Вы тупые славяне!» Тут меня накрыло. Я читала книгу об этой системе в переводе на русский и ничего не поняла. Плакала над каждой страницей, но смысл от меня ускользал. Тогда я стала читать на английском и впервые ясно поняла, как много зависит от перевода. (Это я ещё Гарри Поттера не читала и с переводом Спивак знакома не была, мда…). Так вот, Боря узнал про мою беду, вздохнул, сел и начал рассказ: «Представь, Петя, Ваня и Коля решили открыть бизнес…»

      Я благодарна Боре до сих пор. Он объяснил мне всё очень просто, и на следующем занятии я произвела фурор. Я рассказала треклятую систему сбалансированных показателей и получила высший балл. В последующем я стала лучшей ученицей маленького Джованни, он прилюдно извинился, но добавил, что остальные студенты – идиоты. Сокурсники заволновались и стали звать меня в совместные проекты. Я внимательно всех оглядела и выбрала себе самых тихих и отстающих студентов. И вытянула всех, мы закончили второе высшее образование за два года, хотя многие юные и успешные растянули обучение на три. У меня столько времени не было, висел кредит за квартиру и нужно было зарабатывать.

      Ничего не могла с собой поделать! Моя классовая ненависть никуда не делась, как я её не уговаривала. Слишком я отличалась от молодых мажориков. В самые трудные первые полгода учёбы я часто сидела, заваленная учебниками, и размышляла: поужинать мне сегодня или залить бензина в мою старую шестёрку? За пару столиков от меня разряженные девицы всерьёз обсуждали, как сложно найти порядочную и добросовестную прислугу. Это абсолютная правда, но для меня в тот момент это звучало издевательством. Они высмеивали мой акцент, мою одежду, возраст и нелепые очки. То, что моего жизненного опыта хватило бы на десяток таких фифочек, ими не рассматривалось. Я молчала и улыбалась. Обычно девочки такого возраста подавали мне кофе и бегали на побегушках, заглядывая в рот. Мне было невыразимо странно слышать обращение по имени, меня лет пятнадцать к этому моменту звали по имени отчеству. И вдруг снова: «Яночка!». Да какая я тебе Яночка, сучка малолетняя? Мой дедушка в семнадцатом году таких как ты на фонаре вешал после правильного употребления! Я всегда знала, кто такая Янина Валерьевна. Кто такая Yanina, я понятия не имела. Иностранцы коверкали моё странное имя, а мне было всё равно. Как будто Уянина (это не опечатка, они так произносили моё имя) совершенно другой человек, к Янине Валерьевне имеющая очень опосредованное отношение, что-то вроде нелюбимой придурковатой родственницы.

      Ненавидела их всех. Их маникюр, их модные тенденции, их дутые машины, хамство и наглость, отсутствие манер, культуры, стадный инстинкт, отсутствие морали и удобно гибкие принципы. Мне пришлось сильно себя ломать. Очень сильно. Полгода ушло, пока я разобралась, что маркетинг можно воспринимать не только как шпаргалку по обману покупателей, но и как интересную дисциплину, объясняющую законы и принципы поведения человека как покупателя. Управление финансами не обязательно означает обдирание бедного трудового народа, но и сокращение ненужных расходов, чтобы освободившиеся средства пускать на улучшение быта тех же пролетариев. Скрипела, плакала, но училась.