Смелость не нравиться. Как полюбить себя, найти свое призвание и выбрать счастье

ЮНОША: Это выпад в мою сторону, не так ли? Да, порой я действительно рассматриваю окружающих людей как врагов. Я постоянно опасаюсь нападок и критических стрел, которые в любой момент могут быть выпущены в мою сторону. Мне всегда кажется, что люди наблюдают за мной и жестко судят мои поступки. Пожалуй, будет справедливо сказать, что это защитная реакция. На самом деле люди не обращают на меня внимания. Даже если я пройдусь по улице на руках, они этого не заметят! Значит, ты считаешь, что я сам выбрал чувство неполноценности и сделал это с какой-то целью? Для меня в этом нет смысла.

ФИЛОСОФ: Почему?

ЮНОША: Мой брат на три года старше меня. Он вписывается в классический образ старшего брата: всегда слушает родителей, добивается превосходных результатов в учебе и в спорте – одним словом, воплощенная прилежность. С раннего детства я постоянно сравнивал себя с ним. Он был старше, сильнее и умнее, и я ни в чем не мог превзойти его. Наших родителей вообще не волновало это обстоятельство, и они не оказывали мне никакой поддержки. Что бы я ни делал, ко мне относились как к ребенку; меня отчитывали при любой возможности и вечно советовали придержать язык. Поэтому я научился скрывать свои чувства. Всю жизнь я жил с сознанием собственной неполноценности, и у меня не было иного выбора, кроме осознания соперничества между мною и братом!

ФИЛОСОФ: Понятно.

ЮНОША: Иногда я думаю о себе как о тыкве-горлянке, получавшей недостаточно солнечного света. Вполне естественно, что я исковеркан чувством неполноценности. Если есть человек, который смог вырасти здоровым оптимистом в таких обстоятельствах, я был бы счастлив познакомиться с ним!

ФИЛОСОФ: Это я понимаю. Мне действительно понятны твои чувства. Теперь давай рассмотрим «соперничество» в контексте твоих отношений с братом. Если бы ты не мыслил в категориях соперничества по отношению к брату и другим людям, то как бы ты смотрел на них?

ЮНОША: Ну… мой брат – это мой брат, а остальные – другое дело.

ФИЛОСОФ: Нет, другие люди должны стать твоими товарищами.

ЮНОША: Товарищами?

ФИЛОСОФ: До этого ты сказал: «Я не могу всем сердцем радоваться счастью других людей». Ты рассматриваешь межличностные отношения как соперничество; ты воспринимаешь счастье других людей как свое поражение, поэтому не можешь радоваться ему. Но когда человек избавляется от схемы соперничества, необходимость превзойти других исчезает. Он также освобождается от страха неудачи, может всем сердцем радоваться за других людей и активно способствовать их счастью. Человек, который всегда готов помочь ближнему в трудную минуту, – это человек, которого ты по праву можешь называть товарищем.

ЮНОША: Хм.

ФИЛОСОФ: Теперь мы подошли к важному моменту. Когда ты по-настоящему почувствуешь, что «люди – мои товарищи», твой взгляд на мир совершенно изменится. Ты больше не будешь считать этот мир опасным местом или мучиться ненужными сомнениями; мир станет для тебя приятным и безопасным. Твои проблемы в отношениях с людьми значительно сократятся.

ЮНОША: Какой ты счастливый человек! Но знаешь, это похоже на рассуждения подсолнуха, который ежедневно наслаждается солнечным светом и обильно орошается дождем. Тыква-горлянка, выросшая в глубокой тени, живет гораздо хуже!

ФИЛОСОФ: Ты снова возвращаешься к этиологии.

ЮНОША: Ну да, разумеется!

Воспитанный строгими родителями, молодой человек пребывал в угнетенном состоянии и с детства сравнивал себя со старшим братом. К его мнению никогда не прислушивались и часто называли его бледным подобием брата. Он не смог завести друзей даже в школе и проводил все свободное время в библиотеке, которая стала его единственным прибежищем. Юноша, чьи ранние годы прошли в такой обстановке, стал естественным приверженцем этиологии. Если бы его воспитывали другие родители, если бы у него не было старшего брата и если бы он посещал другую школу, то его жизнь была бы более радостной. Молодой человек старался как можно хладнокровнее относиться к дискуссии с философом, но накопленные за много лет чувства прорвались наружу.

От борьбы характеров до жажды реванша

ЮНОША: Все эти разговоры о телеологии и прочих вещах – чистая софистика, а психологические травмы определенно существуют. Люди не могут освободиться от своего прошлого. Но, конечно, ты и сам это понимаешь. Мы не можем вернуться в прошлое на машине времени. Пока оно существует, мы живем в его контексте и с воспоминаниями о нем. Делать вид, что прошлого не существует, – то же самое, что отрицать свою предыдущую жизнь. Ты полагаешь, я сам выбрал такой безответственный образ жизни?

ФИЛОСОФ: Да, нельзя вернуться в прошлое на машине времени или перевести часы назад. Но какой смысл человек придает прошлым событиям? Это задача, которую ты должен решить сейчас.