Смена правил (ЛП)

— Кэсси, посмотри на меня, — решительно произнес Маттео. Я отпустила хватку на чемодане и повернулась к нему лицом. — Пожалуйста, не говори Джеку. Мне жаль. Я никогда не должен был делать этого.

— Тогда почему сделал? — закричала я, пока смущение и гнев боролись за золотые медали в моей эмоциональной олимпиаде.

Его длинные загорелые пальца ухватились за край пиджака.

— Ой, да ладно. Не заставляй меня произносить это вслух.

— Произносить вслух что? О чем, черт побери, ты говоришь? — у меня не было времени разбираться ещё и с его дерьмом. Не сегодня. Я и так уже трещала по швам, и не могла больше слушать всякую хрень от кого бы то ни было.

И если сейчас Маттео потянет за последнюю ниточку, что удерживает меня цельной, то увидит, как я распадаюсь на кусочки кожи, одежды и волос и образую большую кучу на земле.

— Я люблю тебя. Я знаю, что мы не можем быть вместе, но, черт возьми, так получилось! — он начал расхаживать вперед-назад.

— Что значит, ты любишь меня? — закричала я ему в спину. — Ты не можешь, мать твою, любить меня. Мы друзья. И это всё, что между нами может быть, — утверждала я.

Его челюсть нервно двигались, пока он продолжал ходить передо мной.

— Я знаю. И как я уже сказал, я облажался. Я не хотел, но так получилось, что я влюбился в тебя…

Я прервала его, не жаля слышать что-либо ещё.

— Ты не влюблен в меня! Ты меня слышишь? — я приблизилась к нему, пока мой гнев возрастал, — Скажи это!

Маттео остановился и тряхнул головой.

— Сказать что?

— Скажи, что ты не влюблен в меня! Ты просто думаешь так, потому что мы много времени проводим вместе, и ты защищаешь меня. Но ты не влюблен в меня. Поэтому, я хочу, чтобы ты сказал это, черт возьми, — я несколько раз ткнула пальцем в его твердую как скала грудь.

Он пошевелил плечами, но ни одно слово не слетело с его губ.

Я ткнула в него пальцем еще раз.

— Скажи это!

И тогда я потеряла над собой контроль.

Я начала плакать от разочарования.

— Черт побери, скажи это! — настаивала я, топая ногами по асфальту.

Маттео сделал шаг в мою сторону, я решительно положила руку ему на живот, не позволяя приблизиться.

— Ты чувствуешь ко мне что-нибудь? Ну хоть что-нибудь? — его голос звучал умоляюще.

Мне захотелось ударить его по яйцам и сказать, что чувствую только ненависть, мчащуюся по моим венам. Вот что я чувствую. Но это было бы ложью.

— Маттео, я ничего не чувствую к тебе кроме дружбы. Я люблю Джека. И я всегда буду любить Джека.

— То есть я тебя вообще не привлекаю? Это игра чисто в одни ворота? — его губы исказились в рычании, и я подавила желание врезать ему по челюсти. Сегодня он нажимает не на те кнопки.

— Нужно быть мертвой, чтобы не испытывать к тебе влечение!

— Я знал это! — закричал он, радуясь моему откровению.

— Но это не то влечение, которое что-то значит! — прокричала я в ответ, моё негодование кипело внутри меня так, что я думала, будто моя кожа вот-вот покроется волдырями.

В отчаянии Маттео запустил руку себе в волосы и подался вперед.

— Какого черта, это означает?

— Это означает, что да, я считаю тебя горячим. Но так подумает любой, у кого есть глаза! Ты очень симпатичный парень. Конечно, ты привлекаешь меня, — объяснила я, намеренно понижая тон моего голоса, прежде чем продолжить. — Но я не хочу быть с тобой. Я не хочу оставлять Джека ради тебя. Это не то притяжение, которое заставляет меня сомневаться в том, что у меня есть в жизни, если ты об этом спрашиваешь.

Он уставился в пол, и выглядел при этом как корабль, паруса которого мгновенно перестал раздувать ветер.

Вина просочилась мне в кости, и устроилась там, как у себя дома. Сцены нашего совместного времяпрепровождения, подобно заголовкам спортивной хроники. Возможно, я дала ему ложную надежду? Сама подтолкнула его к этому? Дала ли я сама Маттео повод думать, что между нами что-то возможно?

— Послушай, мне жаль, если я дала тебе повод думать, что хочу чего-то большего между нами. Я не хочу. Я говорю это, не для того, чтобы обидеть. Я просто-напросто люблю Джека и хочу быть честной с тобой.

— Ты не виновата, — он замолчал, и так мощно выдохнул, что его грудь впала. — Ты не подталкивала меня. Это случилось потому, что на самом деле, я ни с кем не проводил столько времени, сколько с тобой.

— Именно это я и пытаюсь объяснить тебе. Ты не любишь меня, Маттео. Я уверяю тебя в этом. Ты просто так думаешь, потому что мы всегда вместе. Может быть, нам нужно найти другого водителя, когда я вернусь в город?

Мысль о том, чтобы нанять нового водителя, принесла мне облегчение. Линия между рабочими и личными отношениями так часто стиралась, что в один прекрасный момент просто стала невидимой. Маттео работал на нас, но дружба, которая между нами образовалась, взяла верх. Линия снова должна быть четкой: рабочие отношения — это одно, дружба — другое. Но как я смогу объяснить это Джеку, чтобы он ничего не заподозрил?

Лицо Маттео перекосилось, когда он спрыгнул с тротуара, возвышаясь надо мной.