Сменить мечту. История попаданки наоборот

Это мне еще только предстоит узнать, какая я есть, а пока я о себе твердо знала лишь одно — магический резерв полон. В то же время магии вокруг по-прежнему не ощущалось. Если дома сырая магия ощущалась очень четко, как плотность воздуха — то затишек, то ветерок, то сейчас мой резерв никак не реагировал на пространство. Было чувство, смутное и неопределенное, что магия законсервировалась во мне и лишь тонкая струйка омывала энергетическое тело, таким образом поддерживая физическое.

От проворачивания в голове этих неудобных мыслей меня отвлекло появление работницы, доставившей обед. На этот раз пришла молоденькая стеснительная девушка.

— Здравствуйте, я — Вера, у нас практика, меня к вашей палате прикрепили. Ой, уберите планшетик со столика. пожалуйста, вам сегодня супчик протертый положен, неровен час, планшетик зальем, — девушка водрузила передо мной тарелку с желтовато-неаппетитным содержимым, вручила ложку, застелила опасную зону полотенчиком, вынутым откуда-то у меня из-за головы, и продолжила свой монолог, — приятного аппетита, вы пробуйте, пробуйте, это на вид не очень, а пахнет хорошо, — Она дождалась, пока я начну есть и удалилась, сказав, что скоро придет за посудой.

Протертый супчик был съедобен, но не более. Видимо, в моем состоянии соль в принципе не положена. Но желудок отнесся к подношению благосклонно и я доела все. Процесс принятия пищи оказался утомительным, приятная сытая тяжесть расслабляла и мне захотелось поспать.

Два часа сна меня освежили, а проснулась я от неприятных ощущений. Оказывается, я навалилась во сне на рану и мне стало больновато. Вот такое вот наследие, да уж. Яркие и неоднозначные впечатления, подаренные гаджетами и тревожные мысли о будущем, смягченные сном, вылились в некоторое подобие плана действий. Мне следовало осторожно разузнать, откуда эта травма. А для этого мне нужна Ирина, которая, как оказалось, осведомлена о многих аспектах жизни моей предшественницы. Вот и получается, что выбора у меня нет, я должна ей открыться. И чем быстрей, тем лучше, а не выжидать условно-благоприятного случая. Как она это воспримет — непредсказуемо, ведь для нее — это утрата, я то ей единственную подругу не заменю при всем моем искреннем желании.

Ожидание рокового часа было бесконечным. Вера принесла ужин, опять нечто серое, которое называлось суфле и немного пахло мясом.

— Вам еще нельзя твердую пищу, ваш доктор настрого запретил. Он у вас ух, какой строгий! — Девушка присела на стул для посетителей и продолжала, — вам повезло с лечащим врачом, самый лучший хирург в городе! — Девушка восторженно закатила глаза. — Я тут услыхала, как он другому хирургу говорил, что когда вы никак от наркоза не просыпались, он уже готовился вас хоронить. А как вы очнулись, так готов каждый час бегать, чтобы посмотреть, как ваши швы заживают. Он говорил, — Вера доверительно понизила голос, — что ваша регенерация, это что-то магическое, что мол нет терпежа до утра ждать, так хочется на ваши анализы взглянуть. — Добродушная девушка говорила еще что-то хвалебное. Это было так мило, что губы сами складывались в улыбку.

Забавно, Вера говорит о магии, которой вокруг не наблюдалось, а я — маг, если о ней и вспоминала, то лишь изредко. Это было удивительно, ведь раньше я все время ощущала свою магическую слабость, это было сродни легкому недомоганию или усталости. Это следовало обдумать очень тщательно, но не сейчас. Сейчас мне предстоит выполнить смертельно рискованный трюк и без всякой магической страховки. Очень скоро я вручу свою судьбу в руки незнакомки. Хотя, если быть честной и называть вещи своими именами — всучу, а не вручу. Но остальные варианты еще хуже. Если Ирина окажется милосердной, она поможет сделать мне первые шаги в новом мире в качестве Елизаветы, а если нет, то остается только уповать на опеку вредоно…, то есть светоносной девы.

Зашел доктор, осмотрел мой шов, восхищенно поцокал языком, потеребил в раздумье нижнюю губу и предложил мне потихонечку встать. С профессиональной ловкостью он помог мне спустить ноги с кровати, потом, подхватив меня под локти, поднял на ноги. Ничего, стою, поймала равновесие и стою, доктор аккуратненько отпустил мои руки и больше меня не контролировал.

— Как устанете, скажите Елизавета Андреевна. — я видела, что за мной наблюдают внимательные глаза.

Организм, как только принял вертикальное положение, вдруг вспомнил о естественных нуждах и напомнил о себе так, что об усталости речи быть не могло. Доктор оказался опытным и как-то догадался о моей проблеме. Наверное, по участившимся дыханию. Рослому мужчине не составило труда дотянуться до кнопки вызова. Передав меня в заботливые руки сиделки, он удалился.