Сменщики человечества (СИ)

— На технологическом уровне людей гораздо проще иметь слуг-роботов, чем рабов, — продолжал Эвервей. — Спросите, почему тогда люди предпочитают написать программу на ошейник, который бы давал антро-уборщику разряд, чем сразу послушного робота, чей единственный смысл существования — уборка улиц? Люди слишком ленивы. Они не могут заставить себя сесть и написать алгоритм даже узконаправленного искусственного интеллекта — ну, за исключением некоторых игрушек, если программиста захватила сила стояка. У волков нет с этим проблем. У них ещё не кончилась энергия, необходимая для чего-то большего, чем валандаться и развлекаться. В этом ваше главное преимущество перед людьми.

— У рабов всё равно нет средств для полномасштабного восстания, — возразила Аррия. Она осеклась, поняв, какую информацию выдала, но затем продолжила. — Да и людям помогают многие расы… Вот вы же, драконы, для людей не слуги, а партнёры. Вам какое дело до бед волков?

— Нам нужны трудолюбивые партнёры, а не тупоголовые и жестокие развратники, — Вилмир сложил на столе лапы. — Что нам дадут люди того, что у нас самих нет? Даже нашим вложением в виде порталов они воспользовались только для себя.

— Я плохо понимаю твой план, но если его цель — свергнуть людей, то я за, — заявила белая. — Главное, чтобы потом драконы не оскотинились так же, как и люди.

— Но неужели нет другого пути? — удивилась Иллиана. — Люди ведь не все плохие!

— Мне всё равно, - ответил Вилмир, - человек или волк развивает свою страну и помогает соотечественникам. Всё, что я хочу свергнуть — тупость и безразличие. А иначе бы драконы просто скинули бы на город «чистую» бомбу и не изворачивались, ломая крылья. Среди мохнатых и «кожаных» скоро альтруисты и эгоисты сами разделят себя.

***

Вернувшись в дом в компании с Женей, Ранлин ничего не знала о разговоре Вилмира и других рабынь, зато он получился у них с волчицей. Вместо того, чтобы привести рыжую к остальным, Женя выбрала один из множественных коридоров своего поместья и повела самку на балкончик, поднимающийся над садом.

— Для первого раза ты показываешь неплохие результаты, — сказала Женя, положив локти на перила и закинув одну заднюю за другую. Ранлин просто встала у дверей. — Так что наши занятия мы продолжим и, быть может, я доведу тебя до ума.

— Спасибо.

— Не надо благодарить, — самочка посмотрела вниз. — Я не миссионер, ты мне нужна для корыстных целей. Я вот сижу в тёплом кресле, каждый день ем крольчатину, а у кого-то из волков нет не то что мягкого кресла, но и даже чувства собственного достоинства! - Последние слова она произнесла, срываясь на крик — видно, давала волю чувствам.

— В это ты права… — осторожно согласилась Ранлин.

— Да, но так было даже в волчьем обществе. Я терпеть не могу белых выродков — они ведь такие же… Такие же, как люди! Самомнение так и зашкаливает! — Эрра выдохнула. — Потому я и подумала о том, чтобы доказать раз и навсегда — нет разницы, какого ты цвета шерсти или к какому биологическому виду относишься.

— А тогда для чего Вилмир купил Аррию? — опасалась предполагать Ранлин, озадаченная целями Эрры.

— Это уже у него спроси, зачем, — дёрнула Евгения ушами. — Но так даже лучше и интереснее. Ведь мои личные предрассудки не то, что объективное суждение! Вот мы и сравним, кто из вас лучше продвинется в мастерстве. Ты мне нравишься больше, чем Иллиана, ты более скромная, чистая и совестливая. Поэтому, хотя буду подыгрывать вам обоим, не удивляйся, что ты получишь немного больше.

— Как вам угодно… — всё больше воспринимала рыжая серую как вторую Хозяйку. — То есть, Вилмир приобрёл рабынь по твоему указанию?

— Нет. Но раз я предоставляю ему — и вам — свой дом и свою волну… Почему бы и не воспользоваться. Ты не волнуйся, главное, — заметив небольшой испуг в глазах Ранлин, Женя села расслабленнее и улыбнулась по-волчьи — без агрессивного оскала, чтобы не пользоваться противоречивыми жестами. — В результате ты получишь куда больше, чем я. Я всего лишь удовлетворю своё чувство справедливости, а ты получишь свободу — настоящую, самостоятельную, а не под нашим покровительством, когда нужно опасаться завистников и правительственного надзора.

— Я не знаю, какого это… — поёжилась Ранлин. — Свобода. Для красных волков это нечто недосягаемое — мы с ранних лет кому-то служим…

— Но это же не означает, что вам нравится служить, — заметила самка. — Тяжело понять, кто ты и для чего живёшь, если тебе выбрали удел.

— Я рабыня… — вздохнула Ранлин. — Даже если для кого-то и будет свобода, но только не для моего рода. Остальные волки решат повторить былые обычаи.

— Ни разу не слышала, что твой народ кто-то угнетал, кроме белых. А им я спеси сбавлю, будь спокойна, — привстала Женя со стула. — Главное, не сорвись на Аррию. Пусть лучше она сорвётся — остановить мы её успеем, а свою бешенность она покажет перед всеми.

— Но тогда люди скажут, что и все волки могут быть такими же агрессивными — рассудила Ранлин неожиданно мудро, — и тогда это навредит твоим целям. Если равенство для всех, то и для белых тоже.