Смерч

Небо этого мира было фиолетово-чёрным, в отличие от густо-синего небосклона, раскинувшегося над зелёной половиной равнины. А вот солнце оказалось единым для обеих половин, разделённое точно посередине всё той же колоссальной, уходящей в бесконечность, стеклянной на вид стеной. Только цвет половинки, освещавшей зелёную, живую часть равнины, был желтым, с оранжевыми протуберанцами, а относящейся к страшному – «адскому» миру – багровым, с чёрными оспинами.

На равнине из-за дальнего холма появились всадники на необычного вида животных, имеющих сходство с верблюдами и слонами. Они приблизились к стеклянной стене, спешились. Мужчина, одетый в облегающий тело серебристый костюм со множеством выпуклых ромбов, вытащил из-за спины сверкнувший меч, шагнул к стене. Женщина – Артур, холодея, вдруг понял, что она очень похожа на увайю, эвенкийскую колдунью, которую они с Увачаном встретили на берегу, – одетая в белый пушистый костюм, догнала спутника, потянула за руку, остановила.

Они начали о чем-то спорить, поглядывая на стену, потом мужчина все-таки настоял на своём и снова двинулся к стене. Женщина опустилась на корточки, закрыв лицо ладонями. Мужчина оглянулся, что-то сказал, ткнув пальцем в «коня». Женщина поднялась, побрела назад, сгорбившись, забралась на «верблюдослона».

Мужчина наконец дошёл до стены, в задумчивости склонил голову, смущённый, очевидно, реакцией спутницы. Потом решительно взмахнул мечом и полоснул по стене.

Раздался гулкий треск.

Стена в месте удара покрылась сетью трещин, выгнулась, на землю посыпались искры и дымящиеся осколки стекла, испаряющиеся на глазах.

Мужчина ударил мечом ещё раз.

Грохот, взрыв!

Во все стороны полетели свистящие молнии, в стене образовалась рваная расширяющаяся брешь, из которой на зелёную равнину хлынули полосы тумана, заставив меченосца отступить. А затем из дыры показалась жуткая морда зверя с горящими узкими глазами, похожая и на лицо человека, и на морду дракона.

Мужчина вытянул вперёд засиявший меч.

Зверь в ответ выдохнул клуб дыма и яркого пламени, и мужчину отнесло назад сразу на полсотни метров. Он вскочил на ноги, поднял меч над головой, и тот создал своеобразный купол из голубых извилистых молний, защитивших владельца от новой атаки зверя. Меч вытянулся, превратившись в копьё, воткнулся в морду зверя, оставив дымящийся шрам. Но зверь махнул лапой, отбил копьё и выдохнул облако не то сизого пара, не то бурлящей жидкости, накрывшее воина с головой.

Тому удалось разрубить это странное вихрящееся облако, сбросить и рассеять его верхнюю половину, в то время как нижняя часть тела воина оставалась погруженной в кипящий пар.

Женщина закричала, направляя «коня» к спутнику, но он обернулся, крикнул в ответ:

– Уходи!

Зверь окончательно выбрался из дыры, поднялся во весь рост над равниной – ни на что не похожая апокалиптическая фигура с колышущимся, вспухающим и опадающим телом и множеством корявых лап. Протянул одну из лап к женщине.

Мужчина извернулся, ударил по лапе мечом, отрубая её.

Зверь оскалился, заревел, превращаясь на мгновение в пульсирующее фонтанами пара облако, и снова плюнул в противника сгустком дыма. Мужчина скрылся внутри этого сгустка, прорубил в нём окно, но больше ничего сделать не сумел.

– Уходи! – прилетел его стихающий хриплый крик.

Затем облако окончательно спеленало воина паутиной белесых струй, он исчез.

Женщина повернула коня, помчалась прочь от места непонятного сражения, то и дело оглядываясь.

Одна из лап монстра потянулась было за ней, догнала, но схватить не успела: женщина исчезла вместе с своим «верблюдослоном», растаяла в воздухе… и Артур проснулся.

Подхватился на локтях, дыша как после бега на сто метров, весь в поту, ощущая чужой страх и чужую боль, лёг на спальник обратно. Но уснуть так и не смог, промаялся до утра, вспоминая сон подетально. Раньше он спал крепко и бестревожно, как младенец, забывая сны уже через минуту. Однако этот сон, закончившийся боем неизвестного воина с вырвавшимся на свободу монстром, был настолько подробен, что казался эпизодом реальной истории. А навеян он был явно встречей с женщиной на берегу Джелиндукона, уж очень она походила на беглянку из сна, спутницу погибшего воина, успевшую чудесным образом спастись.

В палатку заглянул Увачан, как всегда невозмутимый и бесстрастный, выглядевший так, будто и не ложился вовсе.

– Олешки беспокойся, однако, надо быстро ехать. – В глазах эвенка зажёгся огонек, он заметил состояние спутника. – Э, сон плохой видеть?

– Скорее странный, – промычал Артур, начиная одеваться; спал он обычно в одних трусах. – Ты-то чего поднялся ни свет ни заря?

– Чуять яккивана, – в нос проговорил охотник.

– Чего ты учуял?

– Бурча-каан и дьяжил-каан. Плохой духи близко, ехать надо.