Смерч

Всего двумя годами раньше столица Молдавского княжества город Яссы праздновал свадьбу старшей дочери господаря Молдавии Василия Лупу – Марии. За всю свою историю город не видел такого количества высокопоставленных гостей: посланники господаря Валахии Матея Басараба, князя Трансильвании Дьёрдя Ракоци, патриарха Константинопольского, великого князя Бранденбургского, послы из Курляндии, польские шляхтичи, литовские князья и молдавские бояре пёстрой праздничной толпой топтались на паперти храма Святой Троицы в ожидании начала процедуры венчания сиятельнейших особ.

Золочёные экипажи, сменяя друг друга, подкатывали к храму. Белые лошади, грациозно выгнув шеи, потряхивали бунчуками пушистых перьев, прикреплённых золочёными пряжками к сбруе на их лбу, и нервно били копытами в ожидании того, когда подбежавший слуга в расшитой галунами ливрее откроет дверцу кареты и застынет в поклоне, а очередной напомаженный шляхтич подаст унизанную перстнями руку своей благоухающей духами даме, которая, кокетливо стрельнув глазами, небрежно сомкнёт свой веер и, приподняв краешек необъятного кринолина, подчёркнуто медленно встанет на только что откинутую подножку своей крохотной туфелькой на французском каблуке, делающем походку осторожной и изящной.

Да что там французский каблук!

Перед храмом Святой Троицы в это утро слегка подмороженным снежком похрустывали десятки женских ножек в пантофлях на каблуке муль, туфлях с ажурной перфорацией, туфлях с нависшим кончиком носа, туфлях с рантом, туфлях закрытых, с брошью или бантом. Не отставали от своих дам и мужчины, щеголяя ботфортами, туфлями на каблуке с языками, пряжками, бантами. На общем фоне выделялись владельцы сверхмодной обуви с красными каблуками, которые имели право носить только дворяне.

Сегодня любая, даже самая капризная модница могла побаловать свою неуёмную фантазию, увидев вблизи огромное количество новых моделей женского платья, представленных гостями свадьбы перед храмом Святой Троицы. Здесь были и распашные платья «роб», под которыми топорщились кружевными каркасными или отложными воротниками платья «котт», и платья с узким лифом и широкими, баллонообразными рукавами из полос либо декорированные узорчатой тесьмой, а также юбки каркасные на китовом усе, и съёмные юбки «модест» со шлейфом. И что характерно: чем длиннее был шлейф, тем родовитей была его обладательница.

Поверх шикарных платьев именитых дам были наброшены широкие длинные манто с капюшоном или пелериной. Каждая гостья норовила продемонстрировать свою неповторимую причёску. Здесь было всё: причёски «Мария Медичи» с чёлкой «гарсетт», и причёски «мадам Севинье», и «фонтаж», и даже «юрлю-берлю».

Это было похоже на неофициальное всеевропейское соревнование роскоши и нарядов, но внимательному наблюдателю могло показаться, что придворные Василия Водэ превзошли всех красотой и дороговизной одежды, подбитой драгоценными мехами.

К тому времени, когда экипаж Василия Лупу подкатил к Троицкой церкви, у её паперти маялись в ожидании званые гости и весь двор господаря Молдавии. От дорогих одежд и золотых украшений рябило в глазах. Ступени, ведущие к входу в храм, устланные яркими турецкими коврами, были усыпаны лепестками роз. По бокам, не решаясь наступить на ковёр, топтались именитые ясские бояре. На площадке перед самым входом во храм в окружении глав двух известнейших родов – Иеремии Вишневецкого, сына аристократки из молдавского рода Могил, княгини Раины Могилянки и польского магната, и дипломатического деятеля Королевства Польского и Великого княжества Литовского Циприана Бжостовского – стояли великий гетман литовский Януш Радзивилл и киевский митрополит Пётр Могила.

Свой экипаж господарь Василий Лупу покинул первым. Ступив на землю, он окинул взглядом великое множество высоких гостей, собравшихся на церемонию венчания, и остался доволен, однако то, что киевский митрополит и Януш Радзивилл стояли перед входом во храм на несколько ступеней выше, слегка его огорчило. Со стороны это могло выглядеть так, словно он, господарь Молдавии, ведя свою старшую дочь под венец, откуда-то из низов взбирается на вершину, к ногам своего будущего зятя. Чтобы как-то сгладить это неприятное ощущение, Василий неторопливо стряхнул невидимую пылинку с рукава своего камзола, поправил отороченную мехом шапку с золотой брошью над правым виском, медленно повернулся к карете и, придерживая открытую дверку, помог выйти сначала своей супруге Екатерине, а потом и дочерям. Княжна Мария была одета в белое платье, розовая вуаль, укрывавшая её с головы до ног, была прикреплена к волосам невесты двумя золотыми шпильками.