Смерч войны

Монтгомери предложил использовать 1-ю британскую и американские 82-ю и 101-ю воздушно-десантные дивизии для захвата мостов через реки Масс (Мёз), Вааль (Рейн) и Недер Рийн (Нижний Рейн), с тем чтобы помочь наземным войскам окружить Рур, но его смелый план в середине сентября 1944 года потерпел неудачу у голландских городов Эйндховен, Неймеген и Арнем. Несмотря на весь героизм, ошибки, допущенные при планировании операции — особенно генерал-лейтенантом Ф.А.М. «Боем» Браунингом, — обрекли ее на провал. Это был крупнейший в истории сброс воздушного десанта. Однако 1-я воздушно-десантная дивизия не учла в должной мере предупреждения разведки о том, что две танковые дивизии под Арнемом получили пополнения, и не обеспечила себя достаточным количеством противотанковых вооружений[1208]. Операция «Маркет», сброс воздушных десантов в пятницу 17 сентября, прошла более или менее успешно. Но британская 2-я армия генерала Демпси и XXX корпус, дойдя 18 сентября до Эйндховена и 19-го — до Неймегена (операция «Гарден»), не смогли преодолеть ожесточенное сопротивление немцев, чтобы вовремя помочь десантникам под Арнемом. Приказы Монтгомери «наступать стремительно и жестко, не обращая внимания на фланги», видимо, не очень действовали на Демпси[1209]. XXX корпус потерял 1500 человек, но это в пять раз меньше потерь, понесенных британцами и поляками под Арнемом, испытывавшими на Нижнем Рейне нехватку боеприпасов и попавшими под убийственный огонь танков, минометов и артиллерии. Неблагоприятные погодные условия не позволяли направлять подкрепления по воздуху, и 25 сентября от 1-й воздушно-десантной дивизии и польской отдельной парашютной бригады, насчитывавших 11 920 человек, осталось только 3910. Они успели отступить на южную сторону реки, остальные были либо убиты и ранены, либо попали в плен[1210]. 1-я воздушно-десантная дивизия потеряла вдвое больше людей, чем 82-я и 101-я дивизии. Но это было последнее поражение британцев.

Операция «Маркет-Гарден» поглотила скудные ресурсы союзников, в том числе и горючее, как раз в то время, когда Паттон приближался к Рейну, не встречая непреодолимого противодействия. Нехватка средств и проблемы со снабжением вынудила союзников остановиться. Немцы использовали передышку, полученную благодаря временной победе в Голландии, для усиления «линии Зигфрида». В период между концом сентября и серединой ноября войска Эйзенхауэра отбивали контратаки немцев в Вогезах, на Мозеле и Шельде, у Меца и Ахена. Надеясь форсировать Рейн до наступления зимы, а она выдалась необычайно суровой, Эйзенхауэр 16 ноября предпринял наступление при самой мощной за всю войну воздушной поддержке: в ходе операции «Куин» 2807 самолетов сбросили 10 097 тонн бомб. Но и тогда американские 1-я и 9-я армии смогли продвинуться лишь на несколько миль, так и не преодолев даже реку Рёр.

Надежды на то, чтобы закончить войну уже в 1944 году, а в начале кампании многим они не казались уж столь несбыточными — адмирал Рамсей даже заключил пари с Монтгомери на пять фунтов стерлингов, — рухнули перед рассветом в субботу 16 декабря, когда фельдмаршал фон Рундштедт нанес самый мощный внезапный удар за всю войну — после Пёрл-Харбора. Он бросил в наступление (операция «Хербстнебель» — «Осенний туман») семнадцать дивизий — пять танковых и двенадцать мотопехотных — в последней отчаянной попытке прорваться к реке Мёз, а затем к Ла-Маншу. И не осенний туман, а зимняя изморось, снег и дождь помешали союзникам своевременно обнаружить готовящееся нападение. Не помогла и «Ультра»: радиосвязь была категорически запрещена, все приказы командующим передавались посыльными.

16 декабря неожиданно для союзников из лесов и с гор Арденн двинулись в наступление три армии численностью 200 000 человек. Рундштедт и Модель были настроены против этой операции, считая ее слишком тяжелой для вермахта, но Гитлер рассчитывал на то, что ему удастся разъединить силы союзников, вернуть Антверпен, дойти до Ла-Манша и повторить победы 1940 года. «В начале наступления боевой дух войск был на удивление высокий, — вспоминал позднее Рундштедт. — Солдаты действительно верили в победу. Чего нельзя было сказать о старших командирах, знавших реальное положение дел»[1211]. А самый высший военачальник, конечно, был убежден в том, что наступление в Арденнах станет наконец долгожданным Entscheidungsschlacht (решающим сражением) по всем канонам, предписанным Клаузевицем.