Смерч войны

Кубанский плацдарм на Таманском полуострове немцы оставили в октябре 1943 года, лишая себя заодно Кавказа и Азовского моря. «Уже к концу 1943 года, не позже, стало совершенно ясно, что война проиграна, — писал генерал Гальдер. — Возможно ли было отразить вторжение и таким образом обеспечить основу для заключения приемлемого мира? Оставалась ли у «крепости Германия» надежда на то, чтобы сломать врага у своих стен? Нет! Надо было раз и навсегда выкинуть из головы такие фантазии»[1258]. И он был прав. Выступив против четырех великих держав, Германия обрекла себя на неминуемое поражение. Однако понадобилось еще полтора года кровопролитных сражений для того, чтобы покончить с войной. И повинен в этом был вермахт с его настырностью и умением не только толково воевать, но и беспрекословно повиноваться приказам. Если бы Гитлер передал принятие решений своим лучшим военным стратегам и назначил Манштейна верховным главнокомандующим на Восточном фронте, то поражение Германии могло затянуться и жертв было бы гораздо больше с обеих сторон.

Почти всю войну русские несли более тяжелые потери, чем немцы, но не столь высокие, чтобы их нельзя было восполнить. Генералы Красной Армии бросали войска в наступление, не обращая внимания на жертвы, чего не могли позволить себе немецкие генералы из-за недостатка резервов. «Русские в пять раз превосходили нас, несчастных, хотя и храбрых немцев, и численностью живой силы, и в боевой технике, — жаловался Клейст из тюремной камеры в Нюрнберге в июне 1946 года. — Моим непосредственным командиром был сам Гитлер. К сожалению, его советы в те критические моменты были никчемные»[1259]. Оправдывая Гитлера, Алан Кларк указывал, что фюрер, начиная с декабря 1943 года, стремился расколоть коалицию союзников, исходя из «очевидной несовместимости их целей и невозможности подобного альянса». По мнению историка, «в таком контексте совершенно объяснимо его желание удерживать каждую пядь территории на востоке»[1260]. Тем не менее Сталин уже с ноября 1941 года постоянно акцентировал внимание своих союзников на том, что Гитлер будет использовать страх перед коммунизмом для подрыва великого альянса против нацистской Германии. Советское информационное бюро (Сов-информбюро) с июня 1942 года громогласно пропагандировало союз России с западными державами, и имеется множество свидетельств того, что это находило отклик в Британии и Соединенных Штатах[1261]. Если бы Гитлер лучше представлял себе истинную природу альянса, то понял бы, что стремление союзников избавиться и от него самого, и от его «нового порядка» преобладает над взаимными подозрениями и антипатиями. Думать иначе — бред, как и его заявление в «Майн кампф»: «Любой альянс, не ставящий целью войну, бессмыслен и бесполезен».

Клейст прав во многих оценках своего верховного командующего, но вряд ли можно согласиться с его утверждением, будто немцы уступали русским в боевой технике, если, конечно, он не имел в виду только лишь количественные показатели. Гудериан, написавший в 1936 году книгу «Achtung Panzer!» («Внимание, танки!»), считал, что для полноценной атаки нужны два вида танков: один — для борьбы с танками, другой — против пехоты. Пятиместный Pz. Ill, выпускавшийся с 1936 года, применялся против других танков, но его 37-мм пушка пасовала перед британскими «матильдами» в Африке, из-за чего Роммель использовал против них 88-мм зенитные орудия. В 1940 году Гитлер приказал начать выпуск 350-сильных танков Pz. III с 50-мм пушками, но производители понизили калибр до 47 мм. Именно эти танки и Sturmgeschutze (самоходные штурмовые орудия) участвовали в операции «Барбаросса» наряду станками Pz. I и Pz. II. К 1944 году различными производителями было выпущено около шести тысяч танков Pz. III. Двенадцать тысяч танков Pz. IV были оснащены 75-мм пушками; в советских войсках считалось, что они «хороши для плохой европейской погоды, но не для плохой русской погоды»[1262]. В 1942 году немцы начали выпускать Pz. VI «тигры», а в 1943-м — Pz. V «пантеры».