Смерч войны

Надежды на мир заметно поубавились, когда 17 октября премьер-министром в Токио стал генерал-лейтенант Хидэки Тодзио по прозвищу Бритва, возглавивший милитаристское правительство, за которым стояли начальники штабов армии и флота. За три недели имперский генштаб разработал план и нападения на Пёрл-Харбор, и вторжения на Филиппины, в Малайю, Голландскую Ост-Индию, Таиланд, Бирму и западные районы Тихого океана, обозначив периметр японских интересов и назвав его в частном порядке Южной ресурсной зоной, а для общественности — Великим регионом общего процветания стран Восточной Азии. Вторая фаза операции предусматривала оборону этого региона от контрудара союзников: она планировалась таким образом, чтобы противник остерегался атаковать, опасаясь больших потерь. На третьем этапе намечалось разрушить линии коммуникаций союзников до такой степени, что они будут вынуждены на века согласиться с господством Японии на Дальнем Востоке[403]. Предлагались и такие дерзновенные идеи, как вторжение в Австралию и захват Индии с последующим соединением с германским рейхом на Среднем Востоке. Планы создания Южной ресурсной зоны по размаху были не менее амбициозными, чем гитлеровская программа завоевания «жизненного пространства» для немцев, и также основывались на достижении быстрой, в стиле блицкрига, победы посредством внезапного нападения и нейтрализации Тихоокеанского флота Америки. Это была рискованная затея, и в августе 1941 года военно-морской штаб ее чуть ли не отверг, но главнокомандующий Объединенного флота Японии адмирал Исоруку Ямамото пригрозил уйти в отставку, если не будет предпринято нападение на Пёрл-Харбор, дающее реальный шанс прославить страну самураев. Через три дня после появления в кабинете премьер-министра Тодзио операция была утверждена.

Однако у плана атаки имелись серьезные изъяны. В мелководной гавани Оаху американские корабли скорее сели бы дно, а не затонули, как это случилось бы в открытом море, и их нетрудно было бы поднять. По сообщениям агентуры, в Пёрл-Харборе не стояли танкеры и вспомогательные суда, необходимые для нападения на Японию, следовательно, японцы не могли ссылаться на то, что атаковали американскую базу в целях самообороны. Внезапность удара исключала возможность того, что Соединенные Штаты признают последующие японские завоевания. Контр-адмирал Ониси Такидзиро предупреждал: гордые американцы никогда не пойдут на компромиссы, если Япония нападет на Пёрл-Харбор без объявления войны[404]. Прецеденты уже были: гибель лайнера «Мэн» в 1898 году и «Лузитании» — в 1915-м. Так или иначе, военно-морской штаб и правительство Тодзио, не желая терять главнокомандующего, согласились с аргументами Ямамото.

Противостоящие военно-морские силы в Тихом океане в декабре 1941 года были почти равные за исключением авианосцев. Если бы японцы одержали в Пёрл-Харборе полную победу, то имели бы достаточно времени для того, чтобы взять под свой контроль Южную ресурсную зону и вытеснить американцев. Расклад сил был таков: у японцев имелось 11 линкоров и линейных крейсеров и столько же у союзников; у японцев — 18 тяжелых крейсеров (то есть с 8-дюймовыми орудиями), у союзников — 13; у японцев — 23 легких крейсера (с 6-дюймовыми орудиями), у союзников — 21; у японцев — 129 эсминцев, у союзников — 100; у японцев — 67 подводных лодок, у союзников — 69. Американские стратеги все четко рассчитали и не учли лишь разницу в количестве авианосцев: одиннадцать японских против трех американских[405]. (В Атлантике находились еще четыре американских авианосца — «Рейнджер», «Хорнет», «Уосп» и «Йорктаун».) Если бы три авианосца — «Лексингтон», «Энтерпрайз» и «Саратога» — и сопровождавшие их тяжелые крейсера утром 7 декабря стояли в гавани Пёрл-Харбора, то история Второй мировой войны могла сложиться совершенно иначе. К счастью, адмирал Хасбанд Ким-мель, командующий Тихоокеанским флотом, отправил эти корабли с дополнительными истребителями на запад для защиты атоллов Мидуэй и Уэйк. Это было его единственное разумное решение, но исключительно важное.

У Киммеля имелись все основания для того, чтобы со дня на день ожидать начала войны, однако не было сколь-нибудь очевидных признаков, которые указывали бы на то, что первым подвергнется нападению именно Пёрл-Хабор. 24 ноября Вашингтон предупредил: «Вероятность положительного исхода переговоров с Японией сомнительна… не исключена агрессия в любом направлении, включая атаки на Филиппины или Гуам». Через три дня он получил еще более тревожную телеграмму: «Настоящее сообщение следует считать предупреждением об угрозе войны. Агрессивные действия Японии ожидаются в ближайшие дни. Примите надлежащие меры для обороны»[406]. Тем не менее и сейчас находятся люди, пытающиеся представить и адмирала Хасбанда Киммеля, и командующего армией на Гавайях генерал-лейтенанта Уолтера Шорта, незамедлительно снятых со своих постов, «козлами отпущения», политическими жертвами администрации Рузвельта. Безусловно, они проявили преступную халатность и благодушие.