СМЕРШ – 44

– Ты почему молчишь? Похоже, не нравлюсь…. Зато ты мне нравишься. Говорят, что любви с первого взгляда не бывает. Раньше я тоже так думала, пока не встретила тебя.

Она переставила стул и села рядом с Александром. Он ощутил, как ее бедро прижалось к его ноге.

– Вера! Может не надо? А вдруг кто-то войдет? Как-то все это неожиданно, что я теряюсь…

Девушка взглянула на него и нервно засмеялась.

– Не бойся, капитан! Смелость, города берет! – произнесла женщина. – Никто сюда не зайдет, не переживай. Начальник уехал в область…

Она прикрыла его рот своей маленькой ладошкой. Тело ее задрожало, и это волнение невольно передалось и Костину. Его рука скользнула по ее бедру, и стало пониматься вверх. Она быстро стянула с себя гимнастерку и правой рукой стала расстегивать ремень на его галифе. На пол с грохотом упала кобура с пистолетом, и этот звук уже не мог остановить их. Он поднял ее на руках и осторожно положил на кушетку. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что не нужно этого делать, но остановить себя в любовном порыве он уже не смог, а может даже и не захотел. Рука Александра ласкала ее груди, он горячо целовал ее в губы в шею. Она не сопротивлялась его ласкам и всячески старалась усилить их. Он буквально тонул в запахе ее волос, тела. Ему было впервые так хорошо, что он напрочь забыл, зачем вообще пришел в госпиталь.

Где-то за окном послышался гудок автомобиля. Неожиданно для Костина Вера оттолкнула его от себя и, поднявшись с кушетки, стала быстро одеваться.

– Вставай, Саша! Вставай, начальник вернулся, – громко произнесла она и стала торопливо одеваться.

За окном снова прогудел сигнал автомобиля. Надев сапоги и поправляя на ходу волосы на голове, женщина буквально выскочила из кабинета. Костин оделся и, допив спирт, стал закусывать. Прошло минут двадцать, прежде чем в кабинет снова вошла Вера.

– Я думала, что ты ушел, – произнесла она и села рядом Александром. – Ты меня извини, но служба есть служба.

***

Полуторка медленно двигалась по дороге. Водитель грузовика бросал свой взгляд то на дорогу, то на лес. Два дня назад недалеко от этого места бесследно пропали два красноармейца.

– Что ты дергаешься? – произнес молодой лейтенант, сидевший рядом с шофером. – Все будет нормально, прорвемся. Нас пять человек, автоматы….

– Смешной вы, товарищ лейтенант. У них в руках ведь тоже автоматы, а не рогатки и палки.

По крыше кабины постучали. Водитель прижал машину к кювету и остановился. Лейтенант выбрался из кабины и посмотрел на конвоира.

– Что случилось, Ефремов? – спросил он ефрейтора. – Что стучишь?

– Арестованные просятся в туалет, товарищ лейтенант, – ответил ефрейтор. – Как быть?

– Хорошо, Ефремов. Пусть сходят, только по одному. Ты понял?

– Так точно, товарищ лейтенант.

Офицер сел в кабину и посмотрел на водителя.

– Капитан приказал не останавливаться до центра, – произнес водитель.

– Здесь я командую, а не капитан. Если еще не понял, то усвой.

Офицер выбрался из кабины и, достав из кармана папиросы, закурил. Водитель усмехнулся, так как хорошо знал, что лейтенант начал курить всего дня два назад, чтобы, как он говорил, выглядеть более солидно. Ефремов отвел арестованного диверсанта к кустам и, встав в метрах трех от него, стал наблюдать, как тот справляет малую нужду. Неожиданно тишину разорвала короткая автоматная очередь. Это было так неожиданно, что лейтенант присел и метнулся за автомашину. По машине ударил пулемет. Пули, кроша деревянный борт полуторки, стали рвать человеческие тела, не щадя никого: ни солдат конвоя, не диверсанта, который находился в кузове. Лейтенант выхватил из кобуры «ТТ» и заполз под кузов автомашины. Кто-то из нападавших диверсантов бросил гранату, которая покатилась под кузов. Последние, что видел лейтенант, была ребристая рубашка гранаты. Раздался взрыв. Кузов машины приподнялся над землей, переломился и рухнул на дорогу. Полуторка вспыхнула и окуталась черным удушливым дымом.

Водитель автомобиля бежал по лесу, стараясь, как можно дальше уйти от места нападения. Он не обращал внимания на ветки, которые цеплялись за его одежду, били по лицу. Выбившись из сил, он упал на землю и отполз в кусты. Сердце стучало где-то в районе горла и ему казалось, что оно готово выскочить из груди и бежать самостоятельно, отставив тело на этой небольшой лесной поляне.

На дорогу вышел Лесник и подошел к горевшей машине. Около кустов он увидел убитого ефрейтора и раненого в живот Художника.

– Помоги, – прошептал узнавший Феоктистова диверсант. – Больно….

Вслед за Лесником вышли и другие диверсанты. Гаврилов забросил за плечо пулемет и подошел к Леснику.

– Вот и все. Мне показалось, что одному удалось уйти. Преследовать будем?

– Зачем он нам? Главное – задачу мы выполнили.

Лесник достал из кобуры пистолет и посмотрел на Художника.

– Прости, но ничем мы тебе помочь не можем. Игра для тебя закончилась.

Феоктистов выстрелил ему в голову. Он заметил, как дернулось и вытянулось в струнку тело Художника.

– Уходим!

Они привычно выстроились в цепочку и направились вглубь леса.

***