Смерш и ГРУ посвящается

«На одном из заседаний Политбюро и Военного совета обсуждались итоги Советско-финской войны 1939–1940 годов. Неподготовленность нашей армии, огромные потери, двухмесячное позорное топтание перед «линией Маннергейма» и многое другое стали известны всему народу. Об этом в полный голос заговорили за рубежом.

Сталину и его приближенным надо было спасать свое лицо — реноме вождя. Этому и было посвящено заседание Политбюро и Военного совета. После бурных прений решили, что причина всех наших бед в Советско-финской войне — плохая работа разведки. Это мнение всяческими способами внедрялось и в армии. Свалить все на разведку — не очень оригинальный прием. Никогда еще ни одно правительство, ни один министр обороны или командующий не признали за собой вины за поражение.

Сталин в этом не был оригинален. Он тоже решил отыграться на разведке и лично на начальнике Разведуправления генерал-лейтенанте Проскурове. Тот не стерпел возведенной напраслины. Он знал, что все необходимые данные о «линии Маннергейма» в войсках имелись, что причина неудач в другом, и смело вступил в пререкания со Сталиным и назвал все действительные причины неудач.

За это он поплатился жизнью».

По известным данным, Проскурова и Рычагова расстреляли в один день — 28 октября 1941 года без суда в Куйбышеве.

«Красный оркестр» играет

«Красная капелла» первоначально имела антинацистскую окраску, но затем превратилась в «организацию по снабжению информацией Красной армии».

Аллен Даллес

Лето 1970 года. Армейская служба автора — полкового военного контрразведчика столкнула его, не побоюсь этого выражения, с великим патриотом советско-венгерской дружбы, партизаном, разведчиком, диверсантом, подпольщиком, бывшим подполковником МВД Венгерской Народной Республики (ВНР), советским орденоносцем Шандором Ференцни. «Шани бачи» («дядя Саша») — так его величали в нашем гарнизоне. Последняя должность «Шани бачи» — начальник Шопронского подотдела МВД ВНР. О судьбе Шандора Ференци и его боевой деятельности в годы войны автор описал в книге «Я служил с ними…».

Однажды он пригласил меня в гости в приграничный с Австрией город Шопрон, где проживал в одиночестве — жена умерла несколько лет назад. За мной он приехал на латаном и не единожды крашенном «Трабанте», которого называл «чудо-авто» за приличную скорость, экономию топлива, легкую в управлении и относительно дешевую в цене автомашину, производимую в ГДР. Почти вся она была из пластика, поэтому нечему было ржаветь.

Помню, как сегодня, мы сидели в уютной и прохладной столовой частного дома. Он угощал домашним вином. Пили френч — вино с содовой водой. Из беседы выяснилось, что недавно в городе открыт памятник венгерскому антифашисту, разведчику, в далекие двадцатые годы возглавлявшему войска ВЧК и ГПУ, Ференцу Владиславовичу Патаки (1892–1944). Шандор срезал несколько роз со своей клумбы, и мы пешком отправились к мраморному мемориалу, посвященному Ференцу Патаки, на котором, как выяснилось, на двух плитах на венгерском и русском языках было высечено имя героя…

Прошло полдесятка лет, и мне на новом месте службы в Москве довелось познакомиться с сыном героя Владиславом Ференцовичем Патаки — капитаном 1-го ранга, военным историком, от которого удалось много чего почерпнуть о деятельности «Красной капеллы», степени участия в антифашистском движении его отца на территории Закарпатья и Венгрии, о встречах с Шандором Радо и резидентуре «Дора»…

Одной из самых известных советских разведывательных организаций, действовавших в Западной Европе во время Второй мировой войны, была так называемая «Красная капелла». Часть наших резидентур была подчинена НКГБ СССР, часть — РУ Генштаба ВС СССР.