Смерш и ГРУ посвящается

Гитлеровские изверги насильно брали из детдомов на оккупированной территории подростков 12–15 лет, увозили в Германию и обучали в детских диверсионных школах, а затем под видом бездомных, разыскивающих своих родителей, перебрасывали на самолетах в тыл Красной армии или оставляли в освобождаемых нашими войсками районах с заданием подбрасывать взрывчатку, закамуфлированную под каменный уголь, в паровозные бункеры или угольные склады на железнодорожных станциях с целью вывода из строя паровозов и крушения воинских эшелонов».

Да, действительно уникальной по своему цинизму стала попытка гитлеровской разведки использовать в качестве диверсантов детей. Расчет был на то, что подростки-диверсанты не привлекут внимание советской контрразведки, да и местные жители будут к ним снисходительнее. Никто ведь не догадается, что замурзанный, оборванный мальчишка-беспризорник с телом, прикрытым грязным рубищем, играющий на железнодорожной насыпи или стреляющий из рогатки галькой или щебнем по воробьям, на самом деле готовится заложить или уже поставил мину под рельсы или забросить кусок-сюрприз в виде взрывающего «уголька» на короб паровозного тендера!

Ивашутин П.И. со временем через разоблаченную агентуру из числа подростков узнает, что детская диверсионная школа была создана в местечке Гемфурте, в окрестностях города Касселя, о чем обобщенными справками докладывалось в Москву В.С. Абакумову.

Специальные команды рыскали по оккупированной советской земле. Основную массу детей брали из детских домов. Истощенных, больных и непригодных по другим параметрам уничтожали, а крепких увозили в нацистскую Германию. В головы подросткам вбивали мысль, что Советского Союза — их родины уже нет и больше никогда не будет, потому что Третий рейх на фронтах победоносно добивает части Красной армии, гася оставшиеся очаги сопротивления. И эта ложь вбивалась в головы ребят в конце войны, когда немец, ожесточенно сопротивляясь, повсеместно отступал!

Преподаватели и инструкторы, как немцы, так и их земляки, выставлялись хорошими «дядями и тетями». Детям разрешали поступать безжалостно, зверски, бессердечно, что раньше запрещалось: поощрялись потасовки и драки, проповедовался культ физической силы, учили детей быть немилосердными и жестокими, какими бывают здоровые шустрые цыплята, затаптывающие квелого и больного сородича.

Для развития общей культуры и создания чувства здоровой зависти к немецким детям, поставленным гитлеровцами в идеальные условия жизни, будущих диверсантов-под-ростков возили по Германии. Экскурсии проходили по городам рейха, зоопаркам, музеям, стадионам, школам и другим культурным заведениям.

Петр Иванович Ивашутин, работая с таким контингентом вражеской агентуры, по-родительски нередко размышлял: «Да, часто в документах мы называем их предателями, а ведь, по существу, они, эти дети, являются просто жертвами войны. Война сломало судьбы многим, но горше вдвойне, что она прикоснулась к этим неокрепшим существам, у которых вся жизнь впереди. Нацисты калечили их безоблачное будущее, которое должно наступить после окончания войны».

С этой оценкой сломанных детских судеб был согласен и командующий фронтом генерал армии Федор Иванович Толбухин — редкой доброты человек.

Так, Петр Иванович в беседе с коллегами оценит в послевоенный период морально-волевые качества старшего по званию и возрасту своего армейского товарища. Они уважали друг друга. Командующий видел в военном контрразведчике смелого, решительного и глубокого человека, по всей вероятности зная, что начинал он службу с неба — в бомбардировочной авиации. В порядочности и глубокомыслии начальника УКР Смерш генерал-майора П.И. Ивашутина маршал Ф.И. Толбухин убедился лишний раз при встрече с Г.К. Жуковым, о чем читатель может прочесть в очередной главе.