СМЕРШ и НКВД

В связи с тем, что на С.-К. фронте положение улучшилось, меня в октябре отозвали в Краснодар, как оказалось, для заброски в крымский партизанский лес, тогда я не знал, куда меня собираются направить. Там было руководство КГБ, в том числе министр госбезопасности Фокин. Вызвали нас троих на беседу к министру. Все началось часов в 10.00 вечера и закончилось только в 2.00 ночи, Фокин рассказывал обстановку в Крыму, что готовится десант к высадке на Крым, поэтому крайне важно иметь разведданные о положении немецких войск на Керченском полуострове и в общем в Крыму. Для этого необходимо организовать разведывательную и контрразведывательную деятельность в партизанских отрядах. Тогда у крымских партизан как раз было создано три соединения: Южное, Восточное и Северное, в каждом по 2–3 бригады. Меня министр назначил в Восточное соединение, остальные были направлены в Северное и Южное, ведь я раньше вел оперативную работу до оккупации в Кировском районе, поэтому мне будет легче там работать. Он, министр госбезопасности, развез нас на своей машине после совещания. И сразу готовимся к выброске, подготовки не было, уже сами все знали. Только выдали перед забросом автоматы «ППШ» с двумя дисками (один в автомате, другой запасной, дополнительных патронов с собой не брали), были 4 гранаты, «лимонки», противогаз, лопатка саперная. Но одежды новой не дали, в чем были, в том и отправили. 20 октября 1941 г. мы приехали на аэродром, где ожидал нас транспортный самолет «Р-5», дали ящик американских консервов и мешок соли, на троих разбили еще один ящик консервов, раздали нам эти банки, мы разложили их по вещмешкам. Погрузились и улетели, когда через Керченский пролив пролетали, как нас зенитки накрыли, летчик нам сказал: «Все, пропали мы, будем кормить рыбу в море». Но летчик был опытный, не один раз пролетал там, все-таки проскочил эту массовую волну обстрела, и в 2.00 ночи мы благополучно сели на Зуйском лесном аэродроме, там заранее развели костры партизаны, чтобы мы приземлиться могли. В ту же ночь нас повели в штаб, с нами были проводники из партизан, с немцами не столкнулись, мы шли налегке, т. к. партизаны все забрали у нас и сами несли консервы. К рассвету привели в Центральный штаб, размещавшийся в Южном соединении, в заповеднике. Принял нас Мокроусов, возглавлявший партизанское движение в Крыму, беседовал с нами, рассказал о положении, как что готовится в преддверии освобождения Крыма. И в то же время очень внимательно слушал нас, о том, как командование фронта готовится к высадке на Керченский полуостров, в первую очередь о том, какая будет оказана партизанам помощь. Тут в это время присутствовали командиры бригад из всех соединений, они нас сразу забрали, командиром 3-й бригады Восточного соединения был капитан Кузнецов Владимир Степанович, он меня с собой забрал. Мы пришли в старокрымский лес, где располагался штаб Восточного соединения, шли ночью, темно, впереди — проводник, за ним шли партизаны, друг друга держали за вещмешки, привязывались, чтобы не потеряться. Но все же мы в это время потеряли майора Смерша Отдельной Приморской армии, он где-то отстал, так его и не нашли, его уже позже освободили из немецкой тюрьмы. Но вообще немцы ночью боялись в лес ходить, днем идут в бой, а как только ночь наступает, уходили или в крайнем случае на опушке располагались, ждали утра.

Все работники штаба жили в простых шалашах, да и тех было мало, ведь все базы и землянки разгромили еще в первое время. Тогда тяжело было, партизаны с голоду умирали зимой 1941/42 гг. Меня Кузнецов назначил заместителем командира и особо уполномоченным в 8-й партизанский отряд, недавно получивший пополнение преимущественно из молодежи, которые были старокрымскими подпольщиками, а потом пришли в лес. Впоследствии отряд был переименован в 5-й молодежно-комсомольский, командир Вахтин, с ним служили еще три брата Стояновы. Сам Кузнецов возглавил быстро все соединение, вместо него командиром бригады стал Куликовский Александр Александрович, мы его «дядя Саша» звали. Затем, когда была сформирована бригада, я стал замом по разведке у Куликовского и одновременно уполномоченным КГБ Крыма в восточной части. Сразу по прибытии передо мной ставилась задача прежде всего заиметь агентурный аппарат как внутри партизанской бригады, так и в фашистских разведывательных и контрразведывательных органах. Надо было очень быстро создать сеть, часть вербовал, часть привлекал, имел кое-кого в бригаде, в целом довольно быстро была создана хорошая агентурная сеть. Дальше началась моя партизанская работа.