СМЕРШ идет по следу. Спасти Сталина!

Если быть исторически справедливыми, то идея о покушении на Сталина пришла в голову не только рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру, но и министру иностранных дел фашистской Германии Иоахиму фон Риббентропу. Капитуляция немецкой армии под Сталинградом, поражение африканской армии в Тунисе, высадка союзных войск в Сицилии, падение Муссолини и его арест, капитуляция Италии и, наконец, вторжение во Францию – все это повергло Гитлера и его ближайшее окружение в растерянность, близкую к шоку. И вот летом 1944 года Риббентроп срочно вызвал в свою летнюю резиденцию в австрийском замке Фушель Вальтера Шелленберга.

Шелленберг ехал в Фушель в мрачном настроении и весьма уставшим. Так на него подействовала беседа с Гиммлером, находившимся в своем спецпоезде, стоявшем недалеко от Берхтесгадена, рядом с оборудованным в скале убежищем Гитлера. В эти дни Шелленберг принимал дела абвера и был слишком переутомлен. А тут этот звонок министра иностранных дел.

Шелленберг ничего не слышал о Риббентропе в течение нескольких месяцев и был почти уверен, что тот вынашивает очередной план, который решит все проблемы и поможет выиграть войну одним ударом.

Вот, наконец, впереди показался роскошный средневековый замок, окруженный огромным парком. Риббентроп также не питал к Шелленбергу теплых чувств, как то и полагалось родовитому барону к выскочке из эпохи капитализма (отец Шелленберга владел фабрикой роялей). Тем не менее в отличие от прежних встреч он принял Шелленберга весьма приветливо, поинтересовался, как идет работа, и подчеркнул, насколько важным для него стало управление, которым руководил Шелленберг. А бригаденфюрер все силился при этом понять, к чему это Риббентроп поет такие дифирамбы.

Наконец, Риббентроп резко переменил тему и попросил Шелленберга рассказать о положении в Соединенных Штатах и, особенно, о шансах Рузвельта вновь получить большинство голосов на выборах.

– Помогите мне, Шелленберг, организовать переброску на подводной лодке спецагентов для работы в США среди населения немецкой национальности, а я, со своей стороны, приложу все свои силы, чтобы провести большую кампанию по радио, рассчитанную на различные национальные меньшинства, проживающие в Америке, чтобы настроить их против избрания Рузвельта.

– Господин Риббентроп, но мне непонятно, почему меньшинства должны иметь какие-то особые причины, чтобы воспрепятствовать избранию Рузвельта?

Риббентроп удивленно посмотрел на Шелленберга:

– А у них нет никаких особых причин. Для нас важно найти связь с ними, используя радиовещательные станции Европы. Причины найдутся позднее.

Теперь уже Шелленберг был весьма удивлен подобным посылом министра иностранных дел. После некоторого раздумья он ответил:

– Реализовать вашу идею, господин министр, будет технически трудно, особо имея в виду те важные задачи, которые возложены на наш подводный флот. Так что вряд ли нам удастся использовать подводные лодки для проведения такой операции.

И тут Шелленберг вдруг вспомнил свой давнишний разговор с Риббентропом и не смог удержаться, чтобы не добавить:

– Вы немного опоздали, господин министр. Ведь горстка опытных агентов не может сделать всего.

Это задело Риббентропа.

– Мой дорогой Шелленберг, – в тоне его явно звучала обида, – это не оправдание. Вы должны признать, что я сделал все возможное, чтобы поддержать секретную службу и помочь ей.

Ну, уж это слишком! Все было как раз наоборот. Шелленберг хотел было это высказать вслух, но сдержался и лишь молча повернулся и направился к выходу. Но тут Риббентроп встал из-за стола и, подойдя к Шелленбергу, с очень серьезным видом потянул его в угол.

– Одну минуточку, Шелленберг. Мне нужно поговорить с вами об очень важном деле. Необходима строжайшая секретность. Никто, кроме фюрера, Бормана и Гиммлера, об этом не знает, – остановив на Шелленберге пристальный взгляд, он продолжил: – Нужно убрать Сталина.

Бригаденфюрер опешил от такого поворота и лишь кивнул головой. Между тем Риббентроп продолжал развивать свою мысль:

– Поймите вы, Шелленберг, весь режим в России держится на способностях и искусстве одного человека, и этим человеком является Сталин.

Он повернулся и направился к окну.

– В личной беседе с фюрером я сказал, что готов пожертвовать собой ради Германии. Будет организована конференция, в работе которой примет участие Сталин. На этой конференции я должен убить его.

– Один? – спросил Шелленберг.

Риббентроп резко повернулся к нему.

– Фюрер сказал, что одному этого не сделать. Он просил назвать человека, который сможет помочь мне, – Риббентроп пристально посмотрел на шефа германской контрразведки и добавил: – Я назвал вас.

Они некоторое время молча смотрели друг на друга. Затем Риббентроп снова заговорил:

– Фюрер приказал мне обсудить этот вопрос с вами с глазу на глаз и выразил уверенность, что вы найдете практический способ выполнения этого плана. Теперь вы понимаете, – закончил Риббентроп, – зачем я вас вызвал?