СМЕРШ. Один в поле воин

Диверсанты снова построились в цепочку и заскользили вниз. Скрип снега и слабый треск кустарника еще какое-то время звучали в расщелине и вскоре растворились в шуме дождя. Петр остался один, собравшись с силами, направился к советским позициям. Подъем к ним измотал его до изнеможения. Выбравшись на бруствер траншеи, он еще долго приходил в себя, затем сполз на дно и заковылял в сторону блиндажа. Память не подвела: через десяток метров Петр наткнулся на дверцу и, приоткрыв, окликнул:

— Есть кто живой?!

В ответ послышалось невнятное бормотание, затем чиркнула спичка, и тусклое пламя выхватило из темноты поросшее щетиной лицо. Осипший спросонья голос, спросил:

— Кто такой?

— Из штаба, — заявил Петр и прошел внутрь.

Навстречу ему поднялись пять бойцов и, сонно хлопая глазами, уставились на него. Старший среди них — младший сержант — зажег фитиль и, разглядев Петра, поинтересовался:

— Товарищ старший лейтенант, позвольте узнать цель вашего прибытия?

— С целью потом, браток, — и здесь теплая волна согрела Петра — он был среди своих, — ты мне скажи, ваш особист далеко?

— Та не, рядом.

— Позови, дело срочное! — потребовал Петр, в изнеможение опустился на нары и закрыл глаза. Боль в плече отпустила, и его охватила блаженная слабость. Ему уже нечего было опасаться. Он был среди своих. «Своих!» — промелькнуло в меркнущем сознании Петра. Вырвали его из прострации громкие голоса. Он тряхнул головой и открыл глаза. Перед ним сидел худощавый младший лейтенант и с откровенным любопытством разглядывал его. Поймав взгляд Петра, он представился:

— Оперуполномоченный Особого отдела младший лейтенант Волкодав.

— Как-как? — на лице Петра появилась улыбка.

— Волкодав Владимир Иванович, — повторил особист.

— Хорошая фамилия. От такого не уйдешь, — заметил Петр.

— Пока не уходили.

— Эт хорошо.

— Так что случилось? — перешел к делу особист.

— Пока ничего, но может… Поэтому, Володя, доставай карандаш, ручку и записывай!

— Чег-о?! — опешил тот от такого напора.

— Давай-давай! У меня нет времени, — поторопил Петр.

— Не гони лошадей! Ты вообще-то кто такой?

— Попроси, пусть ребята выйдут.

— Эт еще зачем? — насторожился особист.

— Володя, я тебя прошу, у нас очень мало времени, — напомнил Петр.

Волкодав, помявшись, распорядился:

— Дроздов, пока перекантуйтесь у Меланченко!

— Есть, товарищ младший лейтенант, — принял тот к исполнению и вывел подчиненных из блиндажа.

Они остались одни. Волкодав повторил вопрос:

— Так кто ты такой?

— Абвергруппа 102, слыхал про такую? Так вот… — Петр не успел договорить — особиста подбросило, будто на пружинах, и его пальцы заскребли по кобуре с пистолетом. — Да не дергайся ты, Вова, не шпион я! Я свой! — успокоил Петр.

Младший лейтенант, продолжая с подозрением поглядывая на него, присел на лавку и, не спуская руки с кобуры, спросил:

— И все-таки хто ж ты такой?

— Гальченко, — не стал до конца раскрываться Петр.

— И што? Мне это ниче не говорит.

— Я выполню специальное задание начальника Особого отдела 6-й армии Юго-Западного фронта капитана Рязанцева.

— Такого я не знаю, а Южного фронта давно нет.

— Слушай, младший лейтенант, может, хватит играть в шпионов. Дело более чем серьезное, — начал терять терпение Петр.

— И я о том же. С чего эт тебе я должен верить?

— Ладно, Рязанцева не знаешь, но про комиссара госбезопасности 3-го ранга Николая Николаевича Селивановского небось слышал?

— Н-у-у, — промычал особист.

— Не ну, а гну! Только что на участке твоего полка прошла диверсионная группа абвера, а ты…

— Че-о?! — и особист сорвался с лавки.

— Да сядь ты! Че такой дерганный? Далеко не уйдут. Давай записывай! — потребовал Петр.

— Точно не уйдут?

— Не уйдут, если суетиться не станешь.

Особист присел на лавку. Достал из полевой сумки листки бумаги, химический карандаш и, нетерпеливо поглядывая на Петра, приготовился записывать. Тот откинулся на стенку — боль из плеча прострелила в спину и притихла — и стал диктовать: «Диверсионная группа абвера в составе 11 человек, нет, теперь десяти. Командир — лейтенант Кенак Рейхер. Приметы рост около 190 сантиметров, фигура богатырская. Так и пиши — богатырская. Лицо, как на плакате — солдат рейха. Имеет документы прикрытия на капитана Альтшулера Германа Оскаровича, начальника особой команды инженерной разведки штаба Закавказского фронта…»

Петр продолжал перечислять истинные и вымышленные фамилии диверсантов, их приметы. Волкодав торопливо записывал и не уставал повторять: «Вот это да?! Вот это бомба?!» А когда на лист легло последнее предложение, уже не смог сдержать своего восхищения и воскликнул:

— Ну, ты даешь, парень?! Тебя к герою надо представлять!

— Ладно, живу бы быть, а остальное приложится, — смутился Петр.

— Эт, конечно, — согласился Волкодав и, заметив болезненную гримасу на его лице, спросил:

— Шо с тобой? Ты не ранен?

— Нет. Похоже, вывихнул плечо.

— Давай к санинструктору.

— Не могу, надо назад в их гадюшник.

— Как же ты доберешься?

— Как-нибудь…

— Погодь, так же нельзя, мало ли что. Я его сейчас сюда дерну, — засуетился Волкодав.