СМЕРШ. По законам военного времени

В органах госбезопасности с 1922 г. В 1923 г. окончил чекистские курсы в Москве, служил в Особых отделах ОГПУ в Средней Азии. С 1929 г. — в центральном аппарате ОГПУ — НКВД. С началом Великой Отечественной войны руководил Особыми отделами НКВД по войскам Юго-Западного направления, Юго-Западного, Сталинградского, Донского, Юго-Восточного и Южного фронтов. С апреля 1943 г. — заместитель начальника ГУКР СМЕРШ, в мае 1946 — августе 1951 г. — заместитель министра госбезопасности СССР, одновременно в 1946–1947 г. — начальник 3-го Главного управления (военной контрразведки) МГБ СССР.

2 ноября 1951 г. репрессирован, обвинялся во «вредительской работе в органах МГБ, направленной на подрыв государственной безопасности СССР» (ст. 58–1 «б», 58–7, 58–11 УК РСФСР). 21 марта 1953 г. освобожден из под стражи и реабилитирован.

— Расскажите, Николай Николаевич, о вашей службе в органах государственной безопасности, о том, какой путь вы прошли в них до Сталинградского сражения.

— Вероятно, можно так сказать, что я счастливый человек. И совсем не потому, что жизнь моя, как кому-то может показаться (все же дорос до замминистра), была безоблачной. Как раз меня-то судьба совсем не жаловала. Но я все равно счастлив, потому что в буквальном смысле являюсь ровесником века (родился в 1901 году) и мне посчастливилось принять самое непосредственное участие в самых заметных событиях бурного нашего века, разделить как радости, так и беды своей страны.

Н. Н. Селивановский

Сейчас почти легендарно звучит название Московской школы красных командиров имени ВЦИК РСФСР (в 20-е годы ее называли Школой кремлевских курсантов), а ведь я в ней учился! Я был кремлевским курсантом, готовился стать артиллеристом. Но в 1922 году меня и еще 30 человек-отличников досрочно отозвали из школы и направили учиться на курсы ОГПУ, которые располагались на улице Покровке. Там в течение полугода я постигал науку контрразведчика, а по окончании курсов был направлен на Туркестанский фронт, где воевал с басмачами. Хоть и являлся оперативным работником — уполномоченным 65-го, а затем 12-го кавалерийских полков, — фактически я ничем не отличался от других командиров и солдат — в сабельные атаки ходил вместе со всеми. Честно говоря, никогда не любил отсиживаться за чьей-то спиной, этим и горжусь. Зато всегда мог людям честно смотреть в глаза. Кроме того, очень боялся уронить звание чекиста. И так было всю жизнь: я этим званием всегда гордился и очень им дорожил.

В начале 1927 года, когда Туркестанский фронт прекратил свое существование, меня направили работать в Особый отдел Ленинградского военного округа. Долго там прослужить не удалось, хотя Ленинград мне очень понравился: уже на следующий год был я направлен учиться в Московскую высшую пограничную школу.

Должен сказать, что это было в тот период лучшее контрразведывательное учебное учреждение в стране. Преподавателями являлись виднейшие чекисты, которые участвовали в таких крупных операциях, как «Трест», «Синдикат» и другие. Например, лекции по основам контрразведки читал на моем курсе А. Х. Артузов, виднейший теоретик и практик советской контрразведки.

Когда началась война, я работал в 3-м управлении Наркомата обороны и занимал должность начальника отдела, который курировал все высшие военные учебные заведения страны. Вызвал меня к себе Мехлис, начальник Главного политуправления, вручил документы.

— Поезжай, — говорит, — к Буденному, будешь у него начальником 3-го отдела.

Это означало, что я должен был возглавить военную контрразведку Юго-Западного направления, которое возглавлял маршал С. М. Буденный. Дали мне в помощь шифровальщика. С ним на разведывательном самолете Р-5 я и прилетел под Полтаву, где располагался штаб Буденного. Там началась моя фронтовая жизнь.

Должен сказать, что была эта жизнь, особенно в первые месяцы войны, ох какой нелегкой. Сейчас тяжело и не совсем удобно об этом вспоминать, но подразделение контрразведки всего Юго-Западного направления первоначально состояло… из двух человек — из меня да шифровальщика. Мне сказали: на месте разберись, подбери себе работников… А из кого подбирать, если специалистов не было совсем? В общем, неразбериха царила несусветная. Правда, в составе Юго-Западного и Южного фронтов, которые входили в Юго-Западное направление, военная контрразведка была, я являлся прямым ее руководителем, но непосредственно мне не подчинялся почти никто. Это был, конечно, нонсенс. Вышел из положения тем, что набрал несколько человек из местных территориальных органов — они все равно эвакуировались.

Далее события разворачивались трагически. В сентябре немцы несколькими танковыми клиньями пробили нашу оборону, окружили основные силы Юго-Западного фронта. При выходе из окружения тысячи людей погибли. В том числе командующий фронтом Кирпонос, почти весь Военный совет, начальник Особого отдела фронта Михеев.