СМЕРШ. По законам военного времени

Полковник Збраилов каждый день приходил к нам на «конспиративку», беседовал на различные темы, а если кто-то обращался к нему за помощью, всегда помогал, и мы знали, видели, что о нас беспокоятся, заботятся. Один — два раза в месяц заходил и Виктор Семенович Абакумов, отвечал на наши вопросы, спрашивал: «Как работается? Кто или что мешает?» Он говорил, что товарищ Сталин учил, чтобы не было неприятностей, надо держать карманы закрытыми. Когда приходилось по работе идти в магазин, многие наши сотрудники вообще зашивали карманы, чтобы не подложили взятку или «подарок». Нам было приказано: ничего ни ог кого не брать, даже не прикасаться.

Как-то я попала к одной графине, тоже на Арбате. До революции она с семьей жила в квартире из десяти комнат, а в 1917 году семья выехала за границу, но она влюбилась в чекиста и осталась в Москве. Чекист на ней не женился, в квартире ей оставили одну комнату (как тогда говорили, уплотнили), в которую перенесли ее вещи и мебель. Комната напоминала антикварный магазин, где еле-еле можно было протолкнуться. Мы долго беседовали: в этом доме она жила с рождения, со всеми жильцами была в хороших отношениях, многие приходили к ней посоветоваться, поэтому она знала о жильцах все. Когда я прощалась с ней, она очень хотела подарить мне что-нибудь на память. У нее стояли чудесные статуэтки, висели картины, гобелены. Я от всего отказалась, она даже расстроилась. «Вы работаете в уголовном розыске? Не может быть! С такими лучистыми светлыми глазами, добрым лицом и улыбкой — и в уголовном розыске… Нет!» Я была очень признательна ей за рассказ о доме и жильцах. Она не проявила ни злобы, ни отчаяния, хотя после Октябрьской революции ее «уплотняли», чекист бросил, она работала переводчицей и потихоньку продавала свои вещи, на что и жила. Учила французскому языку соседских детей, но денег с них не брала.

Однажды я получила «установку» на Капитолину Васильеву: охарактеризовать ее и связи — обычное, очень простое задание. Жила она со своей матерью где-то в районе шоссе Энтузиастов. Но в беседе с людьми, там проживавшими, я узнала, что Капитолина — лучшая пловчиха СССР, недавно вышла замуж и переехала с матерью к мужу по адресу: Гоголевский бульвар, дом 7. Поехала туда: огороженный двухэтажный дом, во дворе, в будочке, стоит солдат. Подхожу к нему и прошу пропустить меня к коменданту. «Подождите», — вежливо отвечает солдат, а я оглядываюсь, не понимая, что это за здание. Вдруг ко мне подбегает офицер, который посмотрел мое удостоверение уголовного розыска, и говорит:

— К нам больше не приходите!

— Почему?

— Узнаете в своем уголовном розыске! — офицер записал номер моего удостоверения и пошел обратно в дом.

Я поинтересовалась у солдата, как это он так быстро прибежал, а солдат показал мне кнопку звонка на полу, на которую он нажимал, вызывая дежурного.

Потом мне стало известно, что с Гоголевского бульвара позвонили Збраилову, который объяснил, что это была обыкновенная проверка для выдачи пропуска на трибуну Мавзолея. От Леонида Максимовича я узнала, что в этом особняке живет Василий Иосифович Сталин, а Капитолина Васильева была его очередной женой.

* * *

В «установке» я проработала двенадцать лет и два месяца. Здесь описала только те случаи, которые остались в памяти.

Каждый день выполняли по нескольку заданий, поэтому многое видела, знакомилась с разными людьми, в том числе известными. Несколько раз, например, бывала в Московском энергетическом институте имени Молотова, где беседовала с директором института, доктором технических наук Валерией Алексеевной Голубцовой (жена Маленкова). Она хорошо знала почти всех студентов, особенно старших курсов, и как же она их защищала в разговоре со мной!

Были и курьезные случаи. Однажды я зашла в домоуправление на улице Чкалова, а бухгалтер мне говорит: «Что же вы ходите, а не ищете воров, которые обнесли вашего московского начальника?» Мы ходили по документам МУРа, а с его руководителем случился вот какой казус. Он получил новую квартиру и собирался переезжать; все вещи собрали и упаковали. Хозяин предупредил тещу, что утром у него совещание, звонить ему не надо, но на переезд ему выделили две-гри автомашины. Потом вечером он заедет, все проверит и ее перевезет. Уезжая на работу вместе с женой, он отдал теще чемоданчик с ценностями. Затем, примерно через час, пришла машина, вошли грузчики, работали сноровисто, погрузили вещи и уехали; пришла вторая машина, загрузили и ее, а старший просит отдать чемоданчик, мол, выполняет распоряжение начальника, а тут теще внука пора кормить. Сказано — сделано. Все стало ясно, когда приехали настоящие грузчики. Когда я вечером пришла на «конспиративку», наши офицеры только о том и говорили, слух быстро разнесся по всей Москве. Но полковник Збраилов посоветовал нам на вопросы об этой краже говорить, что все это вымысел.