СМЕРШ против бандеровщины

Проверка показаний Штольце подтвердила их объективность. Было установлено, что, действительно, в ряд оуновских банд были внедрены сотрудники абвера. Вместе с тем выявлены факты заброски в тыл Красной армии диверсионно-разведывательных групп фашистской разведки. По мере продвижения линии фронта на запад банды УПА* совершали вооруженные нападения на небольшие тыловые воинские подразделения.

Так, в марте 1944 года в ходе вооруженного столкновения УПА* в Высоцком районе Ровенской области среди убитых было обнаружено семь трупов немецких военнослужащих, внедренных абвером в банду для организации совместных диверсионных и террористических актов.

7 апреля 1944 года на территории Шумского района Тернопольской области была обезврежена банда, которой руководили два немецких офицера, специально заброшенные в тыл советских войск. Через несколько дней в том же районе была обнаружена и частично ликвидирована большая группа заброшенных в тыл Красной армии немецких агентов-диверсантов. При их ликвидации были обнаружены: две портативные немецкие радиостанции для связи с разведцентром, стрелковое оружие, более 700 гранат и мин немецкого производства, а также другое снаряжение для проведения диверсий.

Идеологи ОУН* бандеровского направления, желая упредить действия мельниковцев и прекрасно понимая, что для соответствующего имиджа как «вождей нации» настал благоприятный момент: нужно торопиться с созданием «своей» страны и ее атрибутов – армии, службы безопасности и прочее. Тем более фон был отличный – победоносно звучали фанфары гитлеровцев по поводу первых значительных успехов вермахта в летней кампании против СССР.

И вот 30 июня 1941 года во Львове сторонники С. Бандеры – Я. Стецько, И. Гриньох, Р. Шухевич и другие бандеровцы, срочно созвали собрание «представителей западно-украинских земель» в количестве 30 человек и провозгласили создание «Самостийной Украины» под протекторатом фашистской Германии с правительством во главе Ярославом Стецько, который заявил сразу же после утверждения его главой виртуальной державы: «Политику мы будем проводить без всяких сантиментов. Мы уничтожим всех без исключения, кто станет на нашем пути… Наша власть будет политической и военной диктатурой ОУН*, для врагов страшной и неумолимой».

На этом сборище присутствовали приглашенные доверенные лица адмирала Канариса – гитлеровцы Г. Кох, А. Бизанц и Г. Кайт, которым польстило содержание третьего параграфа «акта самостийности». Вот неполный его текст:

«Украинская держава будет тесно сотрудничать с национал-социалистической Великой Германией, которая под руководством Адольфа Гитлера утверждает новый порядок в Европе и в мире… Украинская армия… будет бороться с союзной немецкой армией… за новый порядок во всем мире».

Но Гитлер не захотел ни с кем делить власть, и 17 июля 1941 года все временно оккупированные земли фашистскими войсками перешли в ведение «Рейхсминистерства по делам занятых восточных областей», которым руководил А. Розенберг. «Что может Юпитер, то не позволено быку»…

В начале июля Бандеру и Стецько вызвали сначала в Краков, затем 5 июля 1941 года Бандеру, Горбового и Янова задержали и направили в Берлин, где им пригрозили серьезными санкциями за самоуправство. Однако интересная деталь: руководителей ОУН*, оставшихся на Львовщине, не тронули – бандеровщина нужна была Гитлеру в перспективе.

В Кракове, перед отправкой вождей ОУН* в Берлин, состоялась встреча государственного секретаря Третьего рейха Кундта, судьи Бюлова, полковника Бизанца и одного из высоких чиновников генерал-губернаторства Феля с Бандерой и его свитой.

На вопрос Кундта, провозглашение свободного украинского государства было ли согласовано с немецким военным командованием, перепуганный Бандера начал юлить, изворачиваться, перекладывать вину на своих подельников:

«Я не знаю, творилось ли все это с ведома немецких инстанций? Я дал инструкции, в которых говорилось: делать все с согласия немцев. Я допускаю, что так и было в этот раз… Относительно происходящего во Львове я не информирован. На собрании УНК во Львове присутствовал Стецько…

Я еще раз хочу разъяснить и подчеркнуть, что ни один из приказов, которые я отдал, не преследовал цель – обойти какие-либо немецкие указания…»

Несмотря на серьезный удар по идее «государственности», украинские националисты продолжали с прежней активностью обслуживать своих очередных новых хозяев в качестве бургомистров, полицейских, старост и др. Они даже рьянее стали участвовать в карательных экспедициях вместе с немцами против мирного населения.