«СМЕРШ» ПРОТИВ «БУССАРДА» (Репортаж из архива тайной войны)

Если Больц видел в подростках лишь материал для дрессировки будущих диверсантов, то у меня возникали иные, щемящие сердце мысли. Все это были мои соотечественники, нуждающиеся прежде всего в воспитании, в обучении души, чтобы со временем стать воинами, мужьями, отцами. Пока же они находились в детстве, хотя неведомо для себя уже перешагнули эту счастливую пору Вобрав в себя все горе и нужду военной жизни, они неожиданно для себя повзрослели. Да, я видел перед собой разные лица, разные прически, непохожие характеры, но было что-то такое, что их уже объединяло, роднило и делало похожими друг на друга. Социально их всех объединяло, как мне казалось, одно: тот излом возраста, при котором рождается личность, человек, стремящийся стать взрослым. Но в отличие от нормального, мирного времени, этот излом происходил в условиях военного страха, голода и рабского унижения. Но, несмотря на все это, в них уже угадывалась несгибаемость воли и высокое чувство верности Родине.

Я старался устраниться от мысли, что все это обман и что конечной целью «Буссарда» было лишь одно: использовать подростков в диверсионных операциях. Теперь меня волновала другая мысль. — как, тонко маскируя свои взгляды, сохранить и укрепить в этих подростках духовную несгибаемость, и в то же время, сделать пребывание ребят в лагере не горестно-тягостным, а разнообразно-интересным и даже полезным. А делать это было непросто. Трудность заключалась в том, что при даже всей своей возрастной общности и одинаковом восприятии ужасов войны все тридцать подростков, искусственно собранных в команду, по интеллекту, уровню развития, характеру и поведению были совершенно разными людьми. Среди них были мальчишки открытые, душа нараспашку, и замкнутые, внушаемые, импульсивные и уже не верящие никому, очерствевшие и ранимые, сдержанные и открытые, жестокие и милосердные, нежные и грубые, мудрые и легкомысленные, мужественно-храбрые и робко-трусливые, ленивые и энергичные.

Оставшись после отъезда Больца за главного, я обязан был теперь как-то уравнять, совместить этих разных ребят в однородную компанию и наладить их жизнь, организовать их, занять каким-то общим интересом, отвлекая от негативных поступков, дурного влияния и разложения.

Припоминая свой скудный опыт воспитателя и извлекая из него кое-какие уроки, я решил, что в данной ситуации можно на этот короткий срок общения применить к ребятам принцип военизации. Этот принцип, введенный двести лет назад в российских кадетских корпусах, в которых готовились несовершеннолетние граждане России к профессиональному служению Отечеству, я внедрял в обучении бойскаутов.

Военизация, если она не превращается в муштру, воспитывает дисциплинированность, требовательность, прививает навыки ориентировки, координации движений, помогает управлять телом, умению стоять, наконец, говорить, быть ответственным и внимательно-вежливым. Она формирует грацию, элегантность — основу будущей «военной косточки», присущей российскому офицерству. По существу же она представляет собой своеобразную форму коллективной игры с элементом соревнования, пробуждает интерес, бодрость и при разумной организации создает мажорный тон общения участников этой игры.

Первое, с чего я начал, — установил распорядок дня — четкий режим организации всей жизни ребят. Вопреки мнению Фролова я дал им возможность продлить утренний сон на полтора часа, чтобы они быстрее крепли и восстанавливали силы. Распорядок дня отпечатали на машинке и вместе с будильником поместили в палатке. Он был довольно щадящий и, как я убедился, не перегружал ребят:

1. Подъем по будильнику — 7:30

2. Туалет — 7:30-8:00

3. Физзарядка — 8:00-8:15

4. Завтрак — 8:15-9:00

5. Занятия — 9:30–13:00

6. Обед-13:00–14:00

7. Отдых —14:00–15:00

8. Занятия или работа в лагере — 16:00–18:30

9. Ужин - 19:00–20:00

10. Свободное время — 20:00–22:00

11. Отбой — 22:30

Распределив ребят по трем отделениям, я назначил командирами в первом отделении Фролова, во втором Таболина, в третьем Василия Бойко. Проинструктировав их и поставив им задачу, я приказал начать занятия с отработки индивидуальных и групповых приемов и команд. Я предупредил командиров отделений, чтобы они не превращали строевые занятия и физзарядку в изнурительную муштру Фролову я поручил знакомить ребят с основами военной топографии. А Таболину приказал начать обучение ребят стрелковому делу, материальной части винтовки, автомата, пистолета и практической стрельбе из них в тире лагеря.

Строевые занятия и стрелковое дело начались для ребят с удовольствием, поскольку я объявил им, что они будут сдавать по окончании зачеты, и те, кто покажет лучшие результаты, будут поощрены. В качестве поощрения я объявил месячный оклад в марках, увольнение в отпуск, награждение грамотой с фотографией лучшего бойца-воспитанника.