Читаем «СМЕРШ» ПРОТИВ «БУССАРДА» (Репортаж из архива тайной войны) полностью

«СМЕРШ» ПРОТИВ «БУССАРДА» (Репортаж из архива тайной войны)

— «Извините, Юрий Васильевич, генерал просил вас познакомиться с шифротелеграммой», — сказал Белоглазкин и передал ее в руки Ростова. Майор заметил, как у Ростова затряслись руки, а в глазах заблестели слезы. Говорить он не мог и только тихо прошептал: — «Прощай, любимая, не удалось нам встретиться!»

Майор из деликатности немного посидев, решил оставить Ростова:

— «Крепитесь, Юрий Васильевич, война без жертв не бывает!».

На другой день, рано утром к Белоглазкину прибежал Ваня. Весь в слезах, дрожащим голосом он прокричал: — «Юрий Васильевич сидит за столом и не дышит. Пойдемте, он не дышит».

Войдя в комнату, Белоглазкин увидел склонившегося на письменный стол Ростова. Он был мертв. Голова его повисла и закрывала исписанный лист бумаги.

Майор извлек лист бумаги и начал читать:

«Товарищ генерал!

Я не могут пережить гибель Натальи Васильевны и нахожусь в состоянии паралича воли и мужества. Обретя Родину, я потерял любовь, а без любви к Наталье Васильевне я жить и дышать воздухом обретенной Родины не смогу и не хочу. Поэтому добровольно ухожу к любимой.

Спасибо за доверие и простите за мою слабость.

Прошу позаботиться о сыне.

Прощайте

ІО. В. Ростов-Беломорин 18.02.45»

— «Как это произошло?» — спросил у Вани Белоглазкин, прочитав посмертную записку.

— «Я лег спать и уже начал засыпать. А Юрий Васильевич сидел за столом и, как всегда, что-то писал. Потом он встал, подошел ко мне, поцеловал, чего никогда не делал, и сказал: — «Будь счастлив, малыш! Спокойной ночи!» И снова сел за стол, а я уснул. Утром я проснулся. Юрий Васильевич сидит, облокотившись на стол. Я сказал: — «Доброе утро!» А он молчит. Я подошел ближе и чувствую, что он не дышит. Тогда я побежал к вам. Вот и все…

Вскоре, после доклада Белоглазкина начальнику пришел Зеленин и врач, который, обследовав Ростова, констатировал смерть от цианистого калия, раздавленную ампулу которого он обнаружил во рту покойного.

Зеленин, прочитав предсмертную записку, с сожалением сказал:

— «Жалко! Смерть победила любовь!»…

Послесловие

С гордостью и печалью я завершил свой репортаж о мужественных подростках и бойцах незримого фронта Великой Отечественной войны, которым не довелось дожить до светлого дня Победы. Их имена хранит не только народная память, но и информационные сокровища архивов. Архивные богатства напоминают о героическом прошлом тем, кто еще знает и помнит, как это было, но еще больше тем, кто еще будет узнавать, как это было, чтобы гордиться своими предками, любить свой народ, свою Родину, а значит — и себя. Архивные документы также учат извлекать уроки истории, особенно если это касается самой уязвимой части народа — детей. Без пристального внимания и заботы о семье и детях ни одно общество не может иметь будущего!

С грустным извинением перед читателем я признаюсь, что по причине инвалидности — этого наследия войны, не удалось проследить дальнейшую судьбу близких моему сердцу подростков-патриотов с их неподкупными сердцами.

Узнал только, что Алексей Скоробогатов был награжден орденом, демобилизовался после войны и уехал на родину, где и умер в 1949 г. от туберкулеза.

Разыскивая по всему Союзу талантливого сказочника и гармониста Пашу Романовича, я обнаружил его адрес в Москве, но, к сожалению, не застал в живых. Даровитый Ваня Замотаев после смерти приемного отца был определен в Суворовское училище, нашел я его в Орле, но потом из-за болезни след потерял.

Больше повезло моему другу — журналисту из Курска Владимиру Прусакову. Ему удалось разыскать некоторых ребят из первой заброски — 1943 г. Из его публикаций я узнал, что Володя Пучков вернулся домой, в Москву, где и проживает с семей. Дмитрий Репухов после войны окончил институт и руководит в Свердловске строительным трестом. А Петя Фролов, получив в детской колонии специальность столяра, работает на заводе в Смоленске. Я надеюсь, что если кто-то из подростков здравствует, то, возможно, прочтет эту книгу и отзовется…