Смерш в бою

Война изменяет жизнь в корне. Обыкновенные дни становятся эпопеей, а простые люди, ничем не отмеченные в мирной жизни, — героями. С самого начала войны у Гордея стало томиться сердце. Став владельцем грозного оружия — пулемета «Максим», он хотел поскорее встретиться с врагом на поле брани, с тем тайным человеком, который пришел на его тихую, благодатную землю, чтобы сначала убить его, потом его родителей, братьев и сестер, соседей и знакомых и властвовать, — властвовать одному. А оставшихся живых, нареченных быдлом, унтерменшами и недочеловеками, превратить в послушное стадо рабов. Так думали они, фашистские бонзы, пытавшиеся выпестовать новую расу господ — арийцев в созданном фюрером Третьем рейхе…

Сражался Гордей под Тулой и под Москвой в роковом 41-м, с мрачными картинами отступления, окружения, поражением в боях, пленом и гибелью многих тысяч соотечественников. Все это он, простой русский мужик, видел своими глазами, глядевшими на большую беду, которая расползалась коричневым потоком по нашей земле с Запада — все на Восток и на Восток.

Потом его часть была переброшена в Сталинград для усиления легендарной 62-й армии Чуйкова. Суровой осенью 1942 года во время одного из боев он был первый раз ранен. Сначала огнем опалило левое плечо, потом сразу же воспламенилась вата в фуфайке, обжигавшая тело. Он попытался поднять раненую руку, но команды мозга она уже не слушалась. Правой рукой Гордей отер пыль и пот с лица и вот тут-то понял — пуля утонула где-то в мышцах предплечья. Потом звуковая и зрительная картина стала постепенно теряться, исчезать из сознания. Очнулся на мгновение, — сердце слабо шевелилось под левым соском. Стало как-то предательски холодно за грудиной. Потом этот презренный хлад стал опускаться все ниже и ниже…

Санитары подобрали бойца, находившегося почти без сознания из-за большой потери крови, отправили в медсанбат, а доктора уже там через пару недель поставили воина на ноги.

Потом были дороги наступления: очищение от коричневой чумы городов Сумы, Ромны, Прилуки… Он видел, как земля его Родины умирала под горячим железом вражеских бомб и снарядов, заутюженная траками бронемашин, самоходок и танков, затоптанная коваными сапогами гитлеровцев. А потом видел и другое явление, — как эти современные «рыцари», совсем не слабые ни тактикой, ни стратегией, ни умом командирским, ни самой что ни на есть современной боевой техникой, с неохотой покидали пределы Советской России. Эти хваленые войска вермахта выдавливались мощью отечественного оружия, мужеством солдат и наработанным опытом полководцев.

За успешные действия при освобождении города Сумы 340-й стрелковой дивизии, в состав которой входила часть пулеметчика Чикулаева, было присвоено почетное право называться «Сумской». Именно в одной из деревушек под городом Ромны — в Москаливке автор этих строк вместе с матерью и бабушкой (отец был на фронте) мытарили военную годину. Мы прятались от налетов фашистов в погребе. И вот радость освобождения!!!

Местные жители радушно встречали солдат-освободителей, проходивших через деревню. Одаривали их чем могли из своего скудного скарба, в основном семечками подсолнухов и тыкв. Для солдат это была земная радость. Кто знает, может, и рядовой Чикулаев проходил этим путем мимо нашей земляной норы?! Пути военные, дороги фронтовые неисповедимы.

И, наконец, форсирование Днепра в 43-м. Дрался Гордей со сметкой — умно и мужественно, что позволило ему совершить подвиг и стать Героем Советского Союза.

Но все по порядку.

Тихая осенняя ночь. Почти безветрие, но над могучим Днепром медленно проплывали рваные клочья предутреннего тумана. Бойцы 1144-го стрелкового полка 340-й «Сумской» стрелковой дивизии с нетерпением вглядывались в правый берег, занятый неприятелем. Стояла невероятная тишина — не верилось, что идет война. Казалось, люди и природа спали крепким сном. Противник берег боеприпасы, наши — маскировали место форсирования реки.

Передовой отряд полка подошел к деревне Людиж, живописно расположенной на левом берегу Днепра. Селяне с любовью и вниманием встречали своих освободителей. Командир дивизии Герой Советского Союза И. Е. Зубарев получил приказ на форсирование Днепра и захват плацдарма на противоположном берегу на этом участке. (Он вскоре погибнет при освобождении Киева.) Селяне делились всем, что могло держать на воде воинов: досками, бревнами, лодками, корытами… Разбирали даже строения под плавсредства. А ведь была осень — вода в Днепре в это время не для купания.

Пулеметчик рядовой Чикулаев со своим любимцем «Максимом» обратился к одному из местных жителей:

— Батя, подскажи, как добраться с этой «пушкой» на тот берег?

— Бери мой челнок, правда, посудина шаткая, но на своем вербном горбу он вас двоих дотянет.

— А еще одного — напарника возьмет?

— Он и четырех допрет. Захвати только мое весло.

— Ну, спасибо, отец…