В разные годы в составе комиссии работали до пятнадцати абсолютно надежных, с точки зрения руководства райкома, людей. И даже среди них Кравченко Николай Григорьевич выделялся обязательностью, рассудительностью, уважением к изучаемым людям. От него никогда не поступало непроверенной информации. Поэтому ему поручались самые сложные дела, по которым он давал быстрые и полные ответы. Лишь после его ухода, мне стало понятно, где он находил ответы на вопросы, а вся партийная комиссия и райком КПСС ощутил «потерю бойца».
Из аппарата райкома его мало кто знал. А кто знал, тот уважал за строгий, выдержанный характер, уважение к людям, не зависимо от их рангов. За желание докопаться до истины и не покривить душой в оценке людей, судьбы которых во многом зависели от него. В этом он был не только для меня примером!
Николай Григорьевич Кравченко был «правой рукой» председателя партийной комиссии Комарова Сергея Васильевича. Уверен, что они были в дружеских отношениях, а не только членами одной комиссии.
Он был достаточно общительным человеком, но о своей прежней работе со мной не разговаривал. О ней ничего не знал даже мой друг, на стене дома которого я как-то увидел фото Кравченко. На мой вопрос он ответил просто:
— Это мой дядя!..
И никакой другой информации!
Помнится, я держал в руках (вероятно, перевод) правительственную телеграмму, где было не много строк, но среди них были слова, врезавшиеся в память, их подлинность не берусь гарантировать — сорок лет стирает память, но суть такова:
«Иосиф Виссарионович, я был бы рад увидеть того подполковника генералом». Подпись (у меня на памяти) — Рузвельт.
Как-то Николай Григорьевич зашел ко мне в кабинет. Мы поговорили, думаю, о делах текущих, но очень недолго. Прощаясь, он сказал дословно:
— Я больше не приду. Прощай!
А через три дня мы узнали, что Кравченко не стало! Ушел человек, вероятно, сохранивший нам всем историю!
Ушел Генерал!
Разжалованный, хотя и с правом ношения генеральской формы!
Великолепный человек! Вечная ему память! А нам всем пример беззаветного служения Родине!
Думаю, что делом офицерской чести является увековечение его памяти!
Дорогие товарищи!
Я здесь нахожусь от имени моей матери, Веревкиной Ольги Егоровной, которая является родной сестрой Николая Григорьевича. Она по состоянию здоровья и преклонного возраста, — ей уже девяносто один год — не смогла присутствовать лично на таком торжественном памятном мероприятии.
Я от ее и от своего имени приношу большую благодарность за то, что вы делаете и что слова: «Никто не забыт, и ничто не забыто» — не просто пустой звук.
Я очень признателен Совету ветеранов Управления ФСБ, его нынешнему председателю, Сергею Ивановичу Захарову, а также Дмитрию Устименко, которого, к сожалению, уже нет в живых. Благодаря таким неравнодушным людям, с тонким чувством справедливости и патриотизма, немало сделано для того, чтобы приподнять занавес секретности и отдать должное человеку, который по долгу своей службы принимал участие в великих исторических событиях.
Как гражданин считаю и глубоко уверен, что люди, посвятившие свою жизнь службе Отечеству, не должны быть забыты. Я горжусь, что вижу перед собой молодых курсантов, которым небезразличны судьбы и подвиги предыдущего поколения. На примере подвигов наших отцов и дедов воспитываются достойные защитники нашей Родины.
Успешно проведенная операция в Тегеране в 1943 году способствовала логическому концу краха фашизма не только в Германии.
Не побоюсь слова «подвиг», который совершили наши спецслужбы вдали от Родины, принадлежит не только Николаю Григорьевичу, но и его соратникам по оружию, материалы о которых до сих пор находятся под грифом «совершенно секретно».
Родина высоко оценила нет, не службу — а работу конкретную, кропотливую, опасную и ежечасную.
Николай Григорьевич был награжден тремя орденами Красного Знамени», двумя — Красной Звезды, орденом Отечественной войны первой степени, медалью За боевые заслуги. Эти и другие награды говорят о том, на каком он был рубеже тех далеких лет.
Хочу выразить слова благодарности от себя и Ольги Егоровны всем присутствующим, что не забыли Николая Григорьевича, как человека и как защитника Отечества.
Дорогие товарищи!
Помню, четырнадцатого апреля 1977 года меня, майора Комитета государственной безопасности, вызвали к руководству управления КГБ СССР по Калининградской области и поручили возглавить похоронную комиссию в связи со смертью генерал-майора Николая Григорьевича Кравченко.