СМЕРШ в Тегеране

— Тогда легче будет говорить и объяснять некоторые детали, коль город Ковель вам известен. Итак, мною был заведен сначала сигнал, который потом перерос в интересное дело оперативной разработки — ДОР. Суть заключалась в том, что мне удалось выйти через родственные связи одного офицера на человека, который был причастен к выдаче немцам информации о деятельности в Краснодоне подпольной организации «Молодая гвардия». Он первым назвал фашистам некоторых ее членов.

Дело было на контроле у большого начальства.

И вот однажды утренним днем, это было, если память мне не изменяет, летом 1954 года, мне позвонил дежурный по части и сообщил, что приехал генерал Кравченко и интересуется мной.

Я выбежал на улицу. Смотрю у штаба, где был и мой кабинет, остановилась черная машина — ЗИМ. Открылась дверца, и из автомобиля вышел генерал-майор Николай Григорьевич Кравченко — начальник Особого отдела КГБ нашего военного округа.

Представившись, он протянул руку и просто поздоровался:

— Здравствуйте, Николай Васильевич! В этом гарнизоне я еще не был. Решил познакомиться с вами и вашими наработками. Слышал о них от направленцев второго отдела. И мы прошли в кабинет.

— Вы его первый раз видели?

— Нет, на ученьях видел только издалека.

— Какое чисто внешнее впечатление он произвел на вас?

— Высокий, симпатичный мужик, ходил неторопливой походкой, отмеривая широкими шагами ходьбу. Густая копна черных волос украшала круглое лицо генерала. В разговорах был нетороплив, фразы строил грамотно.

— И с чего он начал свою инспекцию вашей работы?

— С бытовых разговоров, — откуда родом, как семья, удовлетворен ли я жилищными условиями, а потом постепенно перешел на служебные темы — как-то легко, непринужденно, с тактом. Через полчаса, как мне показалось, он знал обо мне все.

— Ну, а теперь, давайте посмотрим дела, может, найдем какие-то варианты ускорения их реализации, — спокойно проговорил генерал.

Я достал три дела в бежевых плотных корочках. Он внимательно прочитал их, а потом и говорит:

— Пометьте конкретные пункты.

И с его диктовки по каждому из материалов он сделал деловые и дельные подсказки. Я был благодарен ему за учебу.

После обеда в столовой, где он расплатился сам, что меня удивило, обычно проверяющих офицеров из вышестоящих штабов, а тут целый генерал, командование баловало бесплатной кормежкой, он засобирался к отъезду.

— Какие планы у вас на сегодня, — спросил он меня.

— Собираюсь ехать в Луковский гарнизон — там у меня две встречи, — ответил я ему.

— Луков, Луков… так это же по пути. Соберитесь и поедем вместе — я вас подброшу…

— Я был поражен таким вниманием большого начальника к рядовому оперуполномоченному.

— Знали ли вы что-либо о его заслугах на Тегеранской конференции?

— Мы были осведомлены только о том, что Сталин по просьбе президента США Рузвельта ему присвоил звание генерала досрочно. От подполковника до генерала, минуя звание полковника.

Вот и все, что запомнилось мне об этом человеке. Больше мне не довелось с ним встретиться.

* * *

Участник Великой Отечественной войны, свидетель Нюрнбергского процесса с первого его дня до последнего, сослуживец Н.Г.Кравченко по ГСОВГ полковник в отставке Леонтий Иванович Козловцев.

Автор встретился с ветераном Л.И.Козловцевым накануне Дня Победы в его крохотной однокомнатной квартире, в которой он живет с женой. Дети выросли — разбежались. У их детей свои дети появились. Правнуки у него уже взрослые.

— Леонтий Иванович, как вам живется в этом высокорасположенном скворечнике- многоэтажке?

— Трудно бывает, когда лифты портятся. В последнее время это часто бывает. Старые — менять уже давно надо.

— Здоровье, быт?

— Здоровье — по паспорту. Живу, как живу, всего хватает. Много ли нам старикам надо? Одни копят, словно должны жить вечно, другие тратят, словно тотчас умрут. Я придерживался золотой середины, — улыбнулся ветеран, — поэтому и достиг таких возрастных высот. К сотенке подбираюсь. Никогда не жадничал, считал и считаю — старая штука смерть, а каждому внове… богатый ты или бедный. Сегодня некоторые думают только о деньгах, мы думали об Отчизне…

— Расскажите подробней, как вы поучаствовали на Нюрнбергском процессе, и о ваших впечатлениях при встречах с нацистскими бонзами, ставшими фигурантами международного трибунала? Какова реакция была у них на конкретные обвинения в суде?

— С санкции начальника 2-го отдела ГУКР НКО «СМЕРШ» полковника С.Н. Карташева троих офицеров-контрразведчиков УКР фронта: меня, Красильникова и Хелипского направили на этот международный процесс. Я недавно прочел книгу бывшего руководителя разведки ГДР «Штази» Маркуса Вольфа. У него слова о Нюрнберге полностью совпали с моими впечатлениями. Я их даже записал: