Смерть айдола (СИ)

- Если собираетесь работать со мной и дальше, - используйте в разговоре хотя бы неофициально-вежливый стиль. В знак своего к вам расположения не стану настаивать исключительно на официально-вежливом обращении, хотя по статусу мировая звезда эстрады находится гораздо выше наёмного работника.

Произношу это громко, стараясь, чтобы даже бариста услышала и скрещиваю взгляд с онемевшим директором. Что, скажешь, - не так?

Сижу, слушаю вакуумную тишину. Краем глаза вижу, как две женщины из стафа пригибаются к столику, похоже, желая сделать вид, что их здесь нет. ЮСон приходит в себя и оценивающе меня разглядывает, видимо, прикидывая варианты. Я улыбаюсь ему, стараясь не воспроизвести улыбку вампира и берусь за чашку с чаем, намереваясь сделать глоток.

- И чего же ты хочешь? – наконец спрашивает ЮСон.

- Ничего сверх особенного. – пожав плечами, отвечаю я. – Я уже вам говорила. Обращение, соответствующего моему новому статусу и пересмотра условий контракта, если хотите, чтобы я и дальше оставалась в агентстве.

- Пересмотр условий?

- Это естественно. - отвечаю я, боковым зрением отмечая массовый исход посетителей, дружно потянувшихся на выход из кафе. – Когда у человека меняется статус, то он меняет машину и место жительства, чтобы соответствовать новому уровню. А я до сих пор сплю на верхнем этаже двухэтажной кровати и никто даже не думает о моих удобствах. Все думают только о том, чтобы я больше работала, а как платить мне – так поменьше.

- У агентства есть финансовые сложности из-за взятых ранее кредитов. – помолчав, сообщает мне ЮСон.

- Наверное, оно тогда должно быть крайне заинтересовано в расширении своей доли на музыкальном рынке? – делаю я предположение. – Больше новых песен, больше концертов, больше денежных поступлений. Ведь так?

- Если группа получает семьдесят процентов от зарубежных гонораров, то, тогда заинтересованности у акционеров нет.

Обдумываю услышанное. Значит, «агентство» – это акционеры? Интересно… Хотя ничего удивительного. Просто раньше я об этом не задумывался и для меня априори было, что агентство – это СанХён.

- И в чём же тогда заинтересованы господа акционеры? – интересуюсь я и тут же догадываюсь. – Наверное, желают снизить процент с семидесяти до пяти?

Я с вопросом смотрю на директора, желая услышать подтверждение или отрицание высказанными мною мыслям.

- Ты прекрасно всё понимаешь. – кивает мне ЮСон. – А жалуешься, что у тебя голова болит.

- Понять было нетрудно. – отвечаю я. – Давным-давно известен способ повышения удоев. Для того, чтобы корова давала больше дохода, её нужно меньше кормить и больше доить. Только вот, уважаемый господин директор, если агентство решит встать на этот путь и применить ко мне этот веками проведённый способ, то я – против.

- «Против», - и всё? – уточняет после продолжительного молчания ЮСон, не дождавшись подробностей, так как я сказал «против» и замолчал.

- Этого вполне достаточно, господин директор, чтобы заявить свою позицию. – отвечаю я. – Уверена, что все акционеры – уважаемые люди и грозить им карами, не имея причины, это не солидно. Как я понимаю, пока прозвучало лишь заявление о намерениях, от которого в любой момент можно отказаться. Вот будет принято решение, тогда разговор станет предметным. А сейчас, как говорится, это «ни о чём». Но, ещё раз повторю, - я категорически против принятия такого решения в отношении меня и моей группы.

- Твоей группы? – прищуривается на меня ЮСон. – Ты сказала – «моей группы»? Разве ты только что не поругалась с ней?

- Ну и что? – пожимаю я плечами. – Все вокруг друг с другом постоянно ругаются, - это же не конец света? Я высказала своё видение вопроса. Возможно, теперь онни смогут посмотреть на проблему с моей точки зрения и… как-бы поймут меня. Это для них тот самый пресловутый уникальный шанс стать лучше, который они получили.

- О, господи… - вздыхает ЮСон. – То одно, то другое и буквально за какой-то час. Представляю, как нелегко приходится твоим сонбе с тобой …

- И потом, мои сонбе много и долго работали. – добавляю я ещё одну причину, никак не став комментировать только что прозвучавшие слова. – Характеры у них, скажу откровенно, - не сахар, но их трудолюбие не может вызывать никаких других чувств, кроме уважения. Поэтому я буду совершенно не против, если они закончат работу в индустрии с круглой суммой на своём банковском счёте, хотя совершенно не собираюсь с ними после этого общаться.

- И ты собираешься им в этом помочь? С «круглым счётом»?

- Да я и так уже помогаю, по мере возможностей. А вот предложения урезать процент отчислений идут против моих усилий.

- Хорошо, я понял, что у тебя имидж – «добрая и справедливая». – кивает мне ЮСон. – Теперь объясни, что мне делать с новым судебным разбирательством?

- С новым судебным разбирательством? – удивляюсь я.

- Да. КиХо сообщил, что вы стали участницей ещё одного скандала, ЮнМи-сии.

Какого ещё? – озадачиваюсь я, удивлённо смотря на директора и пытаясь понять какой именно оттенок несёт прозвучавшая уважительная приставка «-сии» к моему имени.