Смерть Ахиллеса

События начались, когда за подслеповатыми подвальными оконцами уже стемнело.

Сначала Ахимас не обратил внимания на очередных посетителей. Вошли двое: старьевщик и кривоногий киргиз в засаленном халате. Через минуту появился еще один — скрюченный горбун. В голову бы не пришло, что это сыскные. Надо отдать московской полиции должное, работает неплохо. И все же уголовные ряженых агентов каким-то образом раскусили.

Все произошло в минуту. Только что было тихо и мирно, и вот двое — старьевщик и киргиз — уже лежали замертво, горбун валялся оглушенный, а один из бандитов катался по полу и противным, будто притворяющимся голосом кричал, что моченьки нету.

Скоро появился и тот, кого Ахимас ждал. Быстрый, дерганый франтик в европейском платье, но брюки при этом заправлены в начищенные до блеска хромовые сапожки. Этот криминальный типаж Ахимасу был отлично известен и по его собственной классификации относился к разряду «хорьков» — хищник мелкий, но опасный. Странно, что Миша Маленький достиг в московском уголовном мире такого видного положения. Из «хорьков» обычно получаются провокаторы и двойные агенты.

Ничего, скоро выяснится, что это за фигура.

Убитых агентов унесли за загородку, оглушенного тоже куда-то уволокли.

Миша и его головорезы сели за стол, стали пить и есть. Тот, что лежал и стонал, вскоре затих, но это событие прошло незамеченным. Лишь полчаса спустя, спохватившись, бандиты выпили «за упокой души Сени Ломтя», а Миша Маленький тонким голосом произнес прочувствованную речь, наполовину состоявшую из непонятных Ахимасу словечек. Покойника говоривший уважительно называл «фартовым деловиком», остальные согласно кивали. Поминки длились недолго. Ломтя оттащили за ноги туда же, куда перед тем убитых агентов, и пир продолжился как ни в чем не бывало.

Ахимас старался не упустить ни единого слова из разговора бандитов. Чем дальше, тем больше крепло убеждение, что о похищенном миллионе они не знают. Стало быть, Миша провернул дельце в одиночку, без товарищей.

Ничего, теперь никуда не денется. Надо было только выждать удобный момент для разговора с глазу на глаз.

Под утро, когда трактир опустел, Миша поднялся и громко сказал:

— Ну, будя языки чесать. Кто куда, а я к Фиске под бочок. Но поперву пойдем с лягашом потолкуем.

Вся шайка, похохатывая, удалилась за стойку, вглубь подвала.

Ахимас огляделся. Трактирщик давно храпел за дощатой перегородкой, из посетителей остались только двое — упившиеся до потери сознания мужик и баба. Самое время.

За стойкой оказался темный коридор. Впереди, в полу, смутно светился квадрат, оттуда доносились приглушенные голоса. Погреб?

Ахимас вынул из одного глаза пленку. Осторожно заглянул вниз. Все пятеро бандитов были тут.

Пятеро — многовато. Придется подождать, пока они прикончат фальшивого горбуна, а после, когда станут вылезать, тихо уложить по одному.

Однако все получилось иначе.

Агент оказался малый не промах. Такой сноровки Ахимасу видеть еще не приходилось. «Горбун» управился со всей шайкой в считанные секунды. Он, не вставая, по очереди дернул обеими руками, и двое разбойников схватились за горло. Ножи, что ли, он в них метнул? Двум другим агент проломил черепа весьма любопытным приспособлением — деревяшка на цепочке. Надо же, просто, а какой эффект.

Но еще большее уважение вызывала ловкость, с которой «горбун» провел допрос. Теперь Ахимас знал все, что требовалось. Он спрятался в тень и неслышно последовал по темному лабиринту за сыщиком и его пленником.

Они зашли в какую-то дверь, и минуту спустя оттуда ударило выстрелами. Чья взяла? Ахимас был уверен, что не Мишина. А коли так, то соваться под пулю столь проворного агента неразумно. Лучше подстеречь его в коридоре. Нет, слишком темно. Можно промахнуться, уложить не насмерть.

Ахимас вернулся в трактир, лег на лавку.

Почти сразу появился ловкий агент, и, что приятно, с портфелем. Стрелять или подождать еще? Но «горбун» держал револьвер наготове. Реакция у него молниеносная, начнет палить на малейшее шевеление. Ахимас прищурил свободный от бельма глаз. Никак знакомый «герсталь»? Уж не тот ли это «купец», что был у Кнабе?

А события развивались с головокружительной быстротой. Агент арестовал трактирщика, нашел своих людей, один из которых, киргиз, оказался жив.

Интересная деталь: когда «горбун» заматывал азиату полотенцем разбитую голову, они разговаривали между собой по-японски. Вот уж поистине чудеса — японец на Хитровке. Звуки этого рокочущего наречия Ахимасу были знакомы по делу трехлетней давности, когда довелось выполнять заказ в Гонконге. Агент называл японца «Маса».

Теперь, когда ряженый сыщик больше не изображал голосом старческую надтреснутость, тембр показался Ахимасу знакомым. Он прислушался повнимательней — никак господин Фандорин! Оборотистый молодой человек, ничего не скажешь. Таких встретишь нечасто.

И Ахимас окончательно решил, что рисковать не стоит. С подобным субъектом надо быть вдвойне осторожным. Тем более что сыщик не расслаблялся — стрелял глазами во все стороны и «герсталь» держал под рукой.