Смерть Артура

На восток выступил с войском Артур
Воевать ворога на вольных границах,
Поплыл за море в пределы саксонские,
Рубежи римские от разора спасти.
5 Волну времени вспять обратить,
Наказать нечестивцев надежда вела его,
Чтоб драккары недобрые не дерзали рыскать
Близ брегов белоснежных Британии Южной,
Промышляя поживу в приливных водах.[6]
10 Как зябнет земь в предзимнюю пору
И стынет солнце, склоняясь к закату
В тусклом тумане, – так тянет мужа
К трудам и странствиям, пока тепла кровь,
Солнцем согретая, – так стремился душой он
15 После стольких свершений силу и доблесть
Пробе подвергнуть, пытать напоследок
Волю и веру в войне с судьбою.
Так судьба своевластная сподвигала его,
Его помыслам подло поддакивал Мордред:
20 Война-де важна, выжидать – глупо.
«Кумирни да капища, крепости мощные[7]
Да падут в пламени, пристани – рухнут,
Острова, огражденные от оружных походов
И римских ратей, руинами станут
25 В пожарах мести. Могуча длань твоя,
Судьба твоя счастлива – ступай к победе!
Благую Британию, бескрайний предел твой
Беречь от бедствий берусь, как уедешь.
Верный вассал я. Что за враг дерзнет
30 Нагрянуть с набегом, напасть на стены
Островной отчизны, где Артур правит,
Если волк востока в вековой чаще
В западню загнан, затравлен насмерть?»[8]
Так молвил Мордред; мужи – одобрили.
35 Предательства подлого не приметил Гавейн
В совете смелом: до сражений жаден,
Он в праздной пышности пагубу видел,
Что Круглый Стол на крах обрекла.

Так повел войско на восток Артур;
40 Война вспыхнула в великих землях.
На кумирни и крепости королей нечестивых
Мощь его двинулась маршем победным
От Рейнских устьев – по разным странам.
Ланселота лишился он; Лионель и Эктор,
45 Борс и Бламор на битву не вышли.
Но мужи могучие во множестве шли с ним:
Бедивер и Болдуин, Бриан Ирландский,
Маррак и Менедук из мощных башен,
Эррак и Ивейн Уриенова рода,[9]
50 Короля Регедского; Кедивор храбрый,
И Кадор[10] запальчивый, королевин родич.
Гавейн всех грознее, горд и бесстрашен:
Сгущался сумрак – но слава росла его.
Первым средь паладинов представал не раз он:
55 Оплот и опора обреченного мира.
Как в последний прорыв за пределы осады —
Так вел их Гавейн. Веселым гулом
Голос гремел его в авангарде Артуровом;
Головней горящей грозил клинок его,
60 В побоище первым полыхал молнией.

Позади – пламя, противник – пред ними;
Все вперед, к востоку вела их удача.
Люд бежал без боя, как пред Божьим ликом,
Пустели пущи; в пустынных холмах
65 Не видал их взгляд, не внимал им слух —
Разве зверь да птица, что злобно рыщут
В одиноких угодьях. Однажды дошли они
До мглистого Мирквуда во мраке предгорий:
Позади – пустошь, пред ними – стены;
70 По сирым склонам стремились все выше
Чащ частоколы, черны, непролазны.
Темные тени таились в лощинах,
Где ветви витые вековечных дерев
Сумеречные своды сплетают над реками,
75 Что с луговин льдистых льются потоком.
Средь каменных кряжей каркали вороны,
Орлы откликались с облачных высей,
Выли волки у врат чащобы,
Веял ветер, волглый и стылый,
80 Гневаясь грозно над грядой леса
Средь листьев шумливых. Ливень хлынул,
Сглотнула солнце свирепая буря.

* * *

Вековой Восток восстает во гневе:
Раскатистый рокот, рожденный в темницах
85 Под горами грозными гремел окрест.
В высях провидит войско смятенное
Всадников вольных в вихревых тучах:
Мчатся во мраке в мглистых шлемах
Мороки бедствий на битву ярую.
90 Взвыл ветер. Величавые стяги
Сдернул с древков. Добрая сталь,
Серебро, и злато, и светлый щит
Померкли в мареве, во мгле потонули,
Полчища призраков с призывными кликами
95 Сходились в сумраке. Славный Гавейн
Голос возвысил над гулом ветра:
Зов зычный звенел в скалах
Над грохотом грома: «Грядет война,
Вы, рати разора, распри вестники!
100 Cупостат нам не страшен, ни смутные тени
С предгорий пасмурных, приюта демонов!
Внемлите вершины, вековые чащобы,
Престолы подлунные предвечных богов,
Велики и враждебны, внемлите, дрожите!
105 Война грядет с Запада, ветров сильнее,
Мощь и мудрость, мареву неподвластные,
Лорд легионов лучом во тьме —
Артур мчит к востоку!» Воспряло эхо,
Стих ветер. Стены ущелий
110 «Артур» откликались.
   Отгорел закат,
Месяц мглистый медленно крался
Сквозь бреши бури в безбрежном небе,
Где вихрей вервия вьются средь звезд.
Пламя плясало всплесками золота
115 Под холмами хмурыми. В хладных сумерках
Белели бледно по бугристым склонам,
Как эльфийские поросли в осеннем поле,
От смертных спрятаны в сонных низинах,
Шатры Артуровы.
   Шло время,
120 Дня дождались: дремотные сумерки
Над мглистыми кряжами мерцали бессолнечно;
В воздухе волглом ветер улегся.
Тишь настала. Из темных долин
Туманы тусклые тянулись кверху;
125 Хладная хмарь хребты затопила,
Сырая и стылая; седые лощины
В пелене пасмурной потонули, как в море.
Дерева вековые ветви сплетали,
Как подводная водоросль, где волны не движутся;
130 Cтращали из сумрака скитальцев[11] уставших.
У людей в лагере леденели сердца
На кромке Мирквуда под корнями горы.
Проступала пуща сквозь покровы туманов,
Огнища гасли. Гнёл души страх,
135 В мире мрака, не молвя ни слова,
Все бдили, боясь бедствий неведомых.

Из дальней дали, чуть дело к вечеру,
В предгорьях послышалось пенье рога,
Как в ночи над пучиной нечаянный голос,
140 Забыт и затерян. Звучал он все ближе.
Копыта клацали, кони ржали,
Сигнал дала стража. Скорбь нагрянула.
Вести по ветру влекомы с Запада:
Бастионы Британии к битве готовятся.
145 Ло! Конный Крадок[12] к королю явился
Путями опасными. Пролегли те тропы
От Рейнских устьев по разным странам.
Мрачно мчал он. Ни мглистые тени,
Ни проливень не преграда пылкому сердцу.
150 C седла он спешился, без сил, измучен;
Скверные вести поведал Артуру:
«Надолго, владыка, владенья покинул ты!
Пока ведешь войну ты с вражьим племенем
На Востоке варварском, вождей сотня
155 Коней прибоя, крепких да быстрых,
Взнуздали в заливах заокраинных островов.
Драккары дерзкие дробят волны;
На бреге брошенном бряцают щиты,
Смоляные стяги струятся средь труб.
160 Веют ветра войны над Британией![13]
Йорк в осаде и сдался Линкольн,
Пылает пожарами побережье Кента.
Сюда скакал я сломя голову,
Приспел к тебе, спасшись от погони по морю, —
165 О вероломстве поведать. Не верь Мордреду!
Предатель он подлый, привечает врагов твоих,
С лордами Лохланна[14] ладит дружбу,
С Альмейна и Ангельна[15] алчет союзников,
Крадет королевство, к короне тянет
170 Подлые руки. Поспешай на запад!»

* * *

Долго Артур, досадой объят,
Сидел бессловесно. Сколь скоро фортуна
Подвела, предав его. Победу стяжал он
В двадцати битвах. Бежали враги,
175 Вождям враждебным воздавала длань его.
Но вниз низвергшись с высот надежды,
Душа домышляла: его дом обречен,
Древний мир движется к гибели,
И волна времени восстает супротив него.

180 После послал он призвать Гавейна,
В совете смелого. Сказ был невесел;
Вести скверные поведал Артур ему.
«Днесь по Ланселоту лью я слезы:
Нужда у нас ныне в надежных мечах
185 Рода Банова.[16] Разумным мнится
Послать поскорее к ним, прося о службе
Повелителю прежнему. На предательский сговор
Мы воинство выдвинем, вернемся гордо
С мощью немалой – Мордреда усмирять».

190 Говорит Гавейн, грозно и веско:
«Быть в Бенвике Бановым родичам,
Думаю, должно, не содействуя более
Предательству подлому. Предвижу худое:
Врагами вступят в войну друзья твои.
195 Коли Ланселот – ленник верный,
Пусть раскаянья ради отринет гордыню,
Незваным нагрянет при нужде к королю.
Но скорее с сотней сердец верных
Грозу я встречу, чем гербами бесславными
200 И мечами бесчестными черных изменников
Нашу мощь умножу. Много ли надо нам?
Собери хоть сонмы по странам мира,
Смертных ли, эльфов ли – от сводов Леса
До острова Авалон[17] огромные рати —
205 Нигде не найдется надежней рыцарей,
Бойцов благороднее, в битве прославленных;
Мужи столь могучие под месяцем ясным
Не сойдутся снова, пока склепы не вскроются.
Здесь не вянет на воле времени цвет,
210 Что помнить потомкам сквозь полог годов
Как златое лето средь лютой зимы.
Гавейн с тобой. Господь да хранит нас,
Союзников в чаянии, сердцами связанных,
Ведь кровь родная кипит в наших жилах,
215 Артур и Гавейн! Грознее злу
Бросали мы вызов, бежать вынуждая.
Надежда – в натиске. Пока ненависть медлит
И советы спорные в секрете зреют,
Порывом ветра помчим на запад
220 За море, не мешкая, с мщеньем явимся!»