Смерть автора

от 27 сентября 1913 года

Общественность, несколько дней с волнением следившая за судьбой Дороти Уэст, может быть спокойна. Вчера Алистер Моппер, автор знаменитого «Мирослава боярина», официально заявил, что мисс Уэст испачкала платье, останавливая у него носовое кровотечение, открывшееся на прогулке в парке. Врач засвидетельствовал, что писатель действительно недавно перенёс большую потерю крови. О том, что Моппер страдает кровотечениями, уже писали газеты в этом году. Теперь, когда недоразумение разъяснилось, мисс Уэст может спокойно отправиться домой.

Заметка из Pall Mall Gazette

от 27 сентября 1913 года

Случай с Дороти Уэст весьма поучительно демонстрирует, что значит создавать дутые тайны. Алистер Моппер с его носовыми кровотечениями имел неосторожность подвернуться девушке, которую он видел впервые, — и, пока он не явился и не дал объяснения, все газеты подняли трезвон, обвиняя несчастную в убийстве. Всё только из-за того, что мисс Уэст нашли в беспамятстве и в окровавленном платье! Л мистеру Мопперу в следующий раз не мешало бы трижды подумать, прежде чем сморкаться кровью в подол незнакомой девушке, которую собственная доброта едва не довела до уголовного суда. Вот до чего доводит пренебрежительность, с которой знаменитости отгораживаются от толпы!

Из записных книжек Алистера Моппера

26 сентября 1913. Господи! Неужели? Едва я прочёл в «Таймс» о локоне между страниц «Мирослава боярина», как подозрение уже не даёт мне покоя. Разрази меня гром, если это не его проделки! Он, конечно, не единственный в Лондоне человек с тёмно-русыми волосами, но… От него и впрямь можно рехнуться, и если девица рехнулась из-за него — я этого ему просто так не спущу.

Сейчас же бегу в больницу.

26 сентября, позже. Моё объяснение было принято благополучно. Мисс Уэст, правда, меня не узнаёт, как, впрочем, не узнаёт и свою соседку по квартире мисс Паркер — она полностью потеряла память, события последнего года её жизни выпали из её сознания. Полиция официально запротоколировала мои показания. Подписав акт об освобождении мисс Уэст из-под полицейского надзора, инспектор Митфорд обратился ко мне:

— Мистер Моппер, мне нужно с вами поговорить. Следуя за ним, я вышел на лестничную площадку. Убедившись, что нас никто не слышит, он заговорил со мной:

— Не знаю, правду ли вы сказали, но я рад, что вы её вытащили. Девчонка не в себе; она ненормальная. А с нашим правосудием, вы знаете, шутки плохи — у нас до сих пор не могут решить, подлежат ли сумасшедшие смертной казни, В случае чего, для неё всё могло бы кончиться плохо…

Он сунул руку за пазуху и вынул клеёнчатую тетрадь.

— Вот. Это мы уберегли от журналистов, и я считаю нужным передать это вам.

— Почему мне? Что это? — спросил я.

— Дневник мисс Уэст, обнаруженный у неё при обыске. Из него отчётливо следует, что она помешалась на почве вашего романа.

— То есть как? — всё больше и больше теряясь, спросил я.

— В дневнике описана совершенно фантастическая история её знакомства с вашим другом, мистером Эминовичем. Причём запись от 21 сентября, последняя по счёту, сообщает о её попытке убить его. Мы проверили, и оказалось, что мистера Эминовича видели здоровым и невредимым в Сохо 23 числа, в то время как, если верить записи дневника — совершенно, впрочем, безумной, — он должен был быть серьёзно ранен.

— Я сам его видел вчера, — поспешил сказать я, тем более что это была правда. — Почему вы не обратились ко мне?

— Мы позвонили вам по телефону, и ваша экономка сказала, что вы больны и лежите в постели. Мы решили, что непроверенное сообщение о несчастье с вашим другом — слишком серьёзный риск для вашего здоровья. К счастью, с ним всё в порядке.

— Я не сомневаюсь, что всё в порядке, — напряжённо улыбнулся я и спрятал тетрадь в портфель. — Вы правы, это лучше держать в тайне. Признаюсь, не очень-то приятно узнать, сколько бед натворил мой роман.

— Во всяком случае, эту беду вы исправили, — улыбнулся в ответ мне Митфорд. — В следующий раз будьте осмотрительнее.

О, если бы это было так! Если бы беда в самом деле была исправлена!

Я прочёл дневник Дороти Уэст от корки до корки, сидя в вагоне метро, и теперь я знаю, что она вовсе не безумна. По крайней мере, она не была безумной до ночи с 21-го на 22-е. Если сейчас она и повредилась в уме, то причиной этому — то, что пришлось ей пережить, та ужасная правда, которая открылась мне со страниц её дневника. Мирославу не суждено перемениться!

27 сентября 1913. Я послал денег на лечение Дороти Уэст, и всё-таки что-то грызёт меня, как будто в произошедшем есть капля и моей вины. Но я сделал для неё всё, что мог. А кто просил её поддаваться на его провокации? Такова манера Мирослава — он ничего не скрывает о себе, он скажет: «Если вы пойдёте со мной, я сдеру с вас кожу живьём», — и люди идут за ним на край света. Но я не смолчу в этот раз; с меня хватило того, что было тогда, в 1903 г.