Смерть белой мыши

Я-то давно хотел детей. Но Джессике было восемнадцать, потом девятнадцать, потом двадцать — она сама была ребенком. Бобби мы зачали случайно — у моей жены всегда были нелады с математикой. Я был счастлив, Джессика, которая еще не знала, что это такое, радовалась, глядя на меня. Но нам стоило задуматься о жилье побольше.

Мы любили нашу квартиру: действительно оставленные мистером Гордоном столики и консоли; завешенные теперь уже нашими фотографиями и картинами Пэгги стены; электрокамин, перед которым мы любили зимой валяться с книгами на подаренном нам на свадьбу толстом, как овечья шкура, ковре; кровать под балдахином, которую мы радовали возвращением ее лучших времен… Но для троих квартира была тесновата.

Теперь подбором нового жилья занялась Джессика. «Мне надо много ходить», — заявляла она, хотя талия ее лишь едва начала округляться. Утром я шел к себе в офис, в котором еще работал один, а она принималась обходить обведенные кружочком адреса в газете.

Мы хотели остаться в том же районе, но он дорожал на глазах. Прошло пару недель, пока Джессике не подвернулась, наконец, одна квартира на 86-й улице. Она была не трехкомнатная, как мы искали, а четырехкомнатная. На самом деле по документам она числилась как трехкомнатная, но предыдущий владелец расширил за счет коридора большую кладовку и сделал из нее вполне приличного размера спальню. Остальные комнаты были с окнами: гостиная и детская выходили на улицу, а уютный кабинет, в котором могла ночевать Пэгги, когда она выбиралась к нам в Нью-Йорк, во двор. Гостиная сообщалась через узкую арку с небольшой кухней. В ванной — нам это отдельно понравилось — стояла старинная чугунная ванна на витых ножках с начищенными медными кранами.

Здание (мне кажется, я уже как-то рассказывал), было построено пятьдесят лет назад под гостиницу. Большого дохода она не приносила, так что владельцы перестроили ее под жилой дом. От первых времен остались длинные разветвляющиеся коридоры, в которых не раз блуждали гости жильцов. Что еще сказать? В двадцати метрах оттуда, на Пятой авеню, жили уже миллионеры, налево и направо — музейная миля с Метрополитен, Гуггенхаймом, Купер-Хьюит, через дорогу — Центральный парк.

Для Джессики эта квартира была любовью с первого взгляда. Мне она тоже нравилась, но… Владелец не хотел ее сдавать, он хотел продать. Вы представляете, сколько стоило купить трехкомнатную квартиру на Манхэттене? Даже в те времена? Я пошел обсудить ситуацию со своим банковским консультантом. К моему удивлению, за год работы нашего агентства моя кредитная история стала столь солидной, что банк согласился на ипотеку. Через месяц мы переезжали с кучей коробок, непостижимым образом накопившихся за неполных два года.

Я часто брожу по этой квартире мыслями, когда нахожусь в отъезде и сон не идет. Вижу я не просто отдельные части помещения и находящиеся там предметы. Мне вспоминаются сценки из нашей жизни: фразы, взгляды, грустные уходы, радостные возвращения, смешные ужимки и философские размышления Бобби, дурачества и незамысловатые хитрости нашего кокер-спаниеля Мистера Куилпа…

… Мы с Джессикой разжимаем объятия и, переводя дыхание, откидываемся каждый на свою подушку. Это уже не та кровать под балдахином, на ней теперь спит вышедшая замуж внучка мистера Гордона. Моя левая рука находит еще влажное бедро Джессики. Мы только что были единым целым, но тело мое отказывается существовать отдельно. Я ловлю себя на этом бессознательном движении и поворачиваюсь лицом к своей любимой. Она одновременно делает то же движение и теперь улыбается мне. Рыжие волосы спутались и прилипли ко лбу, над ключицей часто бьется жилка. Я наклоняюсь над ней и целую в губы — у Джессики губы пахнут малиной. «Пить», — шепчет она, как изнемогающий от жажды раненый.

Я встаю и иду на кухню. На пороге оборачиваюсь: Джессика смотрит на меня серьезным, задумчивым взглядом, как на картину в музее. И я понимаю вдруг, кого мне всегда не хватает — мне не хватает себя. Той части, которую я могу узнать только через других и которую с Джессикой я не перестаю открывать.

… Мы стоим у секретера с профессором Фергюсоном. Секретер из канадского дуба мы купили на распродаже в Нью-Джерси для Джессики — она устроилась на работу в издательство и теперь до обеда читает бесконечные рукописи. Но она любит работать, сидя в постели и подложив под спину все наши подушки, так что секретер я реквизировал под бар.