Смерть берет их тепленькими

И в этом случае чувство юмора не изменило Видалу: на обложках изданий романов Эдгара Бокса регулярно печатались дифирамбы таланту Бокса, которые расточал… Гор Видал.

Много десятилетий спустя, когда Гор Видал признался в авторстве книг Бокса и выпустил их в одном томе, «Нью-Йорк таймс» опубликовала разгромную рецензию.

Несмотря на вереницу забавных случайностей и тот факт, что Видал не без гордости сообщил, что написал роман «Смерть в пятой позиции» всего за восемь дней, три детектива Бокса-Видала вовсе не шутка мастера и тем более не какая-то поденщина, написанная исключительно ради денег.

Несомненно, неугомонный по характеру Видал продолжал экспериментировать: ему наверняка хотелось попробовать свои силы в популярном жанре и вовсе не за тем, чтобы быть «не хуже других», а доказать себе и, конечно же, читательскому миру, что и в этом жанре он может выступить с обычным своим блеском.

Вне всякого сомнения, у него получилось. Детективы Бокса не просто разгадки лихо закрученных загадочных убийств, в них ненавязчиво, но отчетливо слышен «шум времени». В них живой и естественный отклик на злободневные события того времени — разгул маккартизма и антикоммунизма, стремление реакционных политических сил руководить США — и многое другое…

Детективы американца Гора Видала написаны в русле типичного английского канона, а в США его верным адептом был С. С. Ван Дайн.

Происходит убийство в замкнутом пространстве, потом еще несколько, причем жертвами становятся те, на которых падает подозрение; ограниченный круг персонажей, обычно тесно связанных друг с другом; туповатые и иногда откровенно смешные служаки-полицейские — все это есть в романах Видала.

Гибель примы балетной труппы во время премьеры, взрыв в доме видного сенатора, убийство в загородном доме — писатель демонстративно использует каноническую сюжетную структуру.

Но Видал не был бы Видалом, если бы не внес в известную структуру нечто свое, чего никогда еще ни у кого не было.

Центральный персонаж всех трех книг, Питер Саржент Второй, не профессионал и не любитель частных расследований. Он, так сказать, сыщик поневоле, особенно в первом романе — на него в силу обстоятельств падает подозрение, хотя никаких мотивов убивать известную балерину у него нет.

Саржент — толковый и проницательный парень, откровенно циничный, любитель женщин. Его профессия — журналист и специальность по связи с общественностью научили его разбираться в людях и во многих случаях верно угадывать мотивы их поступков.

Но в отличие от, скажем, Пуаро или мисс Марпл, Саржент вовсе не взыскует справедливого наказания для преступника. Заметим, кстати, что большинство из жертв люди откровенно малосимпатичные. Саржентом движет возможная выгода — публикация эксклюзивных статей и, конечно же, элементарное человеческое любопытство.

К чести его, он своих целей никогда не скрывает. Узнав о гибели Эллы Саттон, он тут же начинает думать, каким «образом извлечь из этой трагедии пользу. Конечно, это было не слишком благородно, но я принадлежал к не слишком благородному племени людей, торгующих талантами других и использующих даже их несчастья».

В детективе часто бывает, что многие персонажи носят чисто функциональный характер, их образы практически не разработаны и не остаются в читательской памяти. Подобным грешила даже такой корифей жанра, как Агата Кристи.

Видал же и в своих детективных опытах остается выдающимся мастером. Во всех трех романах практически нет «проходных» персонажей. Большинство из них обрисовано выпукло, точно и остроумно.

Так, например, секретарша Саржента мисс Флин, строгая дама средних лет, по существу, не принимает участие в действии — он только периодически разговаривает с ней по телефону. Но как блистательно схвачен и лаконично изображен этот типаж: «Мисс Флин была, пожалуй, единственным известным мне человеком, который был способен говорить курсивом; но временами она умудрялась сделать так, что даже ее молчание звучало столь же значительно, как строчка многоточий».

А чего стоит омаразмевший от старости и постоянного пьянства влиятельный театральный критик, который путает всех и вся и за которого пишут молодые коллеги!

Читателя может удивить превосходное знание театрального, в частности, балетного закулисья, запутанных и сложных отношений в мире балета, который некогда один острослов окрестил «террариумом единомышленников».