Смерть берет их тепленькими

Мы с изумлением взглянули друг на друга, хотя я и не видел особых причин для такого изумления, так как мы встречались не реже раза в месяц то на одном, то на другом приеме, и я даже пытался несколько раз назначить ей свидание, но безуспешно, так как я застенчив, а она всегда была увлечена кем-нибудь из парней, крутившихся вокруг. Хотя было совершенно логично, что мы оба оказались в пятницу в экспрессе «Кеннон болл», следующем на Лонг-Айленд, тем не менее при виде друг друга мы профессионально изобразили изумление.

Изумление перешло в волнение, по крайней мере с моей стороны, когда я узнал, что она намерена навестить тетушку и дядюшку в Истхемптоне.

— Я просто решила выбраться из города, и так как мамуля в Лас-Вегасе занята очередным разводом…

Лиз была крупной двадцатипятилетней девицей с голубыми глазами, темно-каштановыми волосами и фигуркой, словно вырезанной из плаката, рекламирующего лифчики, но тем не менее свою родительницу она именовала не иначе как «мамуля», что, как мне кажется, имело определенный смысл.

— Ну вот, раз меня на этот уикенд никуда не пригласили, я подумала и решила навестить свою тетушку, которая все лето настойчиво звала меня в гости. Вы тоже направляетесь туда?

Я кивнул, и мы немного посплетничали. Она знала миссис Виринг и даже знала её поместье, расположенное примерно в полумиле от того места, где собиралась остановиться она. Я почувствовал, как мягко и настойчиво нарастает желание, и мысленно благословил доброжелательную руку Провидения.

— Надеюсь, вы не относитесь к приятелям миссис Виринг?.. Она, конечно, очень симпатичная, но, как бы это сказать, ну, вы понимаете…

— Немного не в себе?

— Ну, это еще мягко сказано.

Лиз скорчила гримаску; я отметил, что у нее под простым хлопчатым платьицем, стоившим сумму, равную его весу в золоте, ничего не было; абсолютно ничего, по крайней мере выше талии. В силу некоторых причин я чувствовал себя прекрасно и подумал, что Кристиан Диор, в конце концов, не такой уж плохой парень.

— Нет, это просто деловая поездка, — неопределенно промямлил я, пока мы с отчаянным грохотом неслись по мосту. — У нее возникла какая-то идея, и она хочет обсудить ее со мной. Какого черта… нужно же как-то зарабатывать на жизнь, вот я и выбрался из города на уикенд… а может быть, и дольше, — осторожно добавил я.

Но Лиз, по крайней мере по слухам, была одной из самых неромантичных девушек Нью-Йорка. Хотя в свое время она гуляла с некоторыми из крутых парней и, несомненно, доставила им известное удовлетворение, но никогда не относилась к тому типу девушек, которые любят держаться за руки при лунном свете или обмениваться горящими взглядами в набитых народом залах. Она была из тех деловых девушек, которые мне нравились, несмотря на все эти штучки с «мамулей».

— Понятно. — Она холодно взглянула на меня, по крайней мере настолько холодно, насколько это было возможно в условиях, когда голову вам посыпало пеплом, а температура в вагоне достигала 100 градусов по Фаренгейту.

— У вас собственная фирма?

Я кивнул.

— С тех пор как я ушел из «Глоуб».

— Должно быть, это ужасно интересно, — неопределенным тоном протянула она. — А я сейчас работаю в «Харперс Базар».

Я сказал, что не знал, что она работает.

— Да… время от времени.

— И что вы там делаете?

— О, знаете, все зависит от ситуации.

Да, в самом деле, я это знал. В Нью-Йорке было множество элегантных состоятельных девиц с коллекцией жемчугов от фирмы «Текла» и черных платьев от Шанель, которые между окончанием колледжа и первым замужеством скрашивали досуг, работая в журналах мод. Они были очаровательны, больше всего любили бизнес по части искусства и часто крутились в галереях на 57-й стрит, чтобы посмотреть картины, а еще в районе Второй авеню — в шикарных квартирах, где нью-йоркская богема устраивала вечеринки для Эдит Ситуэлл и обсуждала очередные сплетни о Марлоне Брандо.

Лиз была полноправным членом этого сообщества, но в то же время внимательно следила, чтобы не стать его типичным представителем: она не принадлежала к числу тех модных девиц, которые делали себе на этом карьеру; поддерживала связи с парнями с Уолл-стрит, с бандой из Ньюпорта, с командой с Палм-бич и даже с теми холостяками, завсегдатаями ночных клубов, которые считали, что 57-я стрит расположена где-то между Рокфеллер-плаза и Сен-Реджис.

Мы немного поговорили про общих знакомых. У меня не было времени вращаться в ее мире, но я достаточно хорошо его знал — он состоял из моих школьных друзей, а еще из тех профессиональных зомби, которых вы неизбежно раньше или позже встретите, если вообще выходите в Нью-Йорке в свет.

Когда поезд остановился, чтобы заправиться водой или чем-то еще, если не считать пассажиров, я спросил, что она знает о миссис Виринг.

— Не думаю, что знаю о ней больше всех остальных. Она постоянно на виду, вот и все. Сама она родом откуда-то с Запада, покойный муж оставил приличное наследство, по крайней мере я так думаю. Полагаю, она немного не соответствует общепринятому образу вдовы и представительной престарелой дамы.