Смерть берет тайм-аут

Хуана как раз расправляла рукава на платьях в витринах. Руки ее застыли. Она посмотрела на меня, и лицо ее смягчилось.

— Лили? Лилита? Вы ее знаете?

— Да.

— Это она, да? Кинозвезда? Та, что с белыми волосами?

— Да, это она.

— Я знала, что это Лилита. Не только из-за имени. Она не изменилась с детства. Mi pequenita Лили, ай-ай-ай. Лилита. Как у нее дела? Она меня помнит?

— У нее все хорошо, — сказала я. — Все хорошо.

— Она послала вас сюда, чтобы найти меня?

— Не совсем. О вас я узнала от Эдуардо Кордовы.

— Из полиции? — Ее глаза сузились.

— От отца, не от сына, — уточнила я.

— Почему он назвал вам мое имя?

— Я спросила, кто работал у них в доме. Хуана, мне нужна ваша помощь. Лили может попасть в беду. Я стараюсь выяснить, что произошло с ее матерью, и надеюсь, что это ей поможет.

— Бедняжка. Бедная сеньора Труди, — пробормотала Хуана по-испански.

Когда я упомянула имя Лили, Питер потихоньку пошел к выходу, поняв, что Хуана предпочтет разговаривать со мной наедине. Он поймал мой взгляд и подмигнул мне через плечо. Я кивнула, и он удалился, оставив нас одних.

— Вы были там, когда ее убили? — спросила я.

Она вдохнула полной грудью и оперлась локтями на прилавок.

— Да, я была там.

— Вы знаете, что случилось?

— Сказали, что Лилита играла с пистолетом и застрелила мать.

— Это правда?

Она нахмурилась:

— Вы хотите помочь Лилите, так ведь?

Я кивнула:

— Мы подруги. Пожалуйста, расскажите мне, как все было. Это важно для спасения Лили.

— Это было давно. Много-много лет назад. Тридцать лет!

— Хуана, — мягко проговорила я. — Лили прожила всю жизнь, уверенная, что убила свою мать. Представляете, как тяжело жить с такой мыслью? Как вы думаете, имеет она право знать, кто это сделал на самом деле?

Хуана потерла рукой лоб. Затем коротко кивнула:

— Да.

— Как вы считаете, что случилось в той комнате?

— Я не знаю. Одно я знаю точно: Лилита не убивала сеньору Труди. Она не могла ее убить. Я не верю в это. Я никогда в это не верила.

— Почему?

— Она быть около фонтана, играла с маленьким мальчиком. С Хупе, — она так и произнесла: «Хупе». — Я стирала вещи на крыше, и слышала голоса около воды. Я слышала их прямо перед тем, как раздался выстрел. Я слышала, Хупе спросил: «Ты куда?», и затем раздался выстрел.

Лили тоже помнила, как играла с Хупе у фонтана.

— Вы уверены? Уверены, что она была еще в саду, когда вы услышали выстрел?

— Да, думаю, что это было так. Хупе спросил: «Ты куда?», и через несколько секунд я услышала выстрел. Только одна минута. У нее не было времени зайти в комнату, найти пистолет и убить мать.

Я наклонилась ближе. Все интереснее и интереснее.

— Расскажите все, что вы помните о том дне. Все, даже очень мелкие подробности.

Как я и ожидала, память у Хуаны была не блестящей, тем более, прошло столько лет. Она мало что смогла припомнить о том утре, когда была убита Труди-Энн. Хотя она помнила, как готовила детям завтрак и подавала его в саду. Она принесла еду и ушла стирать, оставив детей одних.

— Вы ушли на крышу?

— Да. Я стирала на крыше. Там есть раковина и веревки, чтобы сушить белье. Я слышала голоса детей, а когда подходила к краю, то видела их.

Хуана стирала простыни и слушала радио. Она была уверена, что среди звуков музыки слышала голоса детей. Когда раздался выстрел, она бросила простыню, которую стирала, и побежала вниз по ступеням. В саду никого не оказалось. Она вбежала в дом, в комнату Труди-Энн.

— Что вы увидели?

Хуана задрожала и прижала руки к груди:

— Хупе плакал в прихожей. Я пробежала мимо него в дверь.

— Подождите. Юпитер был там? Он видел, что произошло?

Юпитер клялся, что не знает, как умерла Труди-Энн. Может, это и правда. Может, он был слишком мал и не помнил этого. Но я сомневалась. Такие воспоминания слишком болезненны, они не забываются… если их не подавить. И знаете что? Я больше не сомневалась.

— Я думаю, Хупе ничего не видел. Он плакал от шума. У него не было времени что-нибудь увидеть.

Возможно.

— Что вы увидели, когда зашли в комнату? — спросила я.

— Лилиту. Она кричала: «Мама, мама!». Ее руки красные. Все в крови.

— Кто еще был там?

— Сеньор Арти.

— Он был в комнате, когда вы вошли?

Она подняла бровь:

— Да.

— Что он делал?

— Он прижимал Лилиту к себе. Она его отталкивала. Пыталась добраться к матери. Но он ее не пускал.

— Вы видели тело?

Теперь Хуана уже плакала, крупные слезы катились по лицу, оставляя полосы на ее макияже. Она вытерла нос рукой.

— Верхняя половина ее тела была на кровати, а ноги на полу. Ее белое платье было все красное здесь, — Хуана показала на грудь. — Очень красное. Ее… Как вы это называете, ночная сорочка? То, в чем спят ночью? Она была очень мокрая от крови, я видела формы ее тела, ее груди, — она судорожно вздохнула, и я испугалась, что ей станет плохо. Но она только резко вздохнула. — Я забрала девочку из комнаты. Я помню, что очень злилась. Ее отец не делал ничего. Ничего.

— Что вы имеете ввиду? Вы сказали, что Арти держал ее.

— Не сеньор Арти. Я сказала вам, что он ее держал. Ее отец, Рэймонд. И его женщина. Они просто стояли и смотрели на нас. Они ничего не делали.