Смерть беспозвоночным

— …Об одной камере никто не знал, а он ее лично устанавливал. Пленки хватило, а в самом конце запечатлелась еще картинка: Заморский входил в здание в сопровождении какого‑то мужчины, и понятно, пришли вместе. На этом стоит время и дата…

Камера произвела фурор, поднялся шум, каждому надо было что‑то сказать. Островский настаивал на технике увеличения и четкости изображения, Петрик требовал переговорить с охраной, советуя как следует поприжать некоего Тырчика, я пыталась добиться ответа на свое настырное «и что?», Вежбицкий добивался того же самого. Наконец дали слово Гурскому.

— И вот это было уже конкретным фактом. После того, что я здесь подслушал… Совсем по–другому идут поиски, когда знаешь, что ищешь. Теперь уменя есть хотя бы основания нажать на свидетелей из Буско, потребовать результатов от краковских сыщиков, у них расследование вообще затормозилось, а ведь, в конце концов, люди знают друг друга, и они даже наметили двух, создали портреты по памяти…

Я опять выключила магнитофон.

— Здесь записана только половина с моей стороны, — объяснила я Ляльке. Я тогда позвонила Мартусе по мобильнику…

— Повтори как следует с обеих сторон!

Я повторила. Разговор получился такой:

— Мартуся, скажи, в той забегаловке — Альхамбре, Альпухаре, Алманзоре, или как ее там, — не сидел, случайно, какой‑нибудь художник?

— А график тебя не устроит?

— Устроит. Сидел?

— График сидел. Лицом к выходу. И даже не очень пьяный. А забегаловка зовется «Алхимия». А что?

— Фамилия, имя, адрес!

Адреса графика Мартуся не знала, но Гурский знаком показал мне, что обойдется.

— Ничего! — нетерпеливо ответила я на ее вопрос. — Потом тебе все расскажу. А сейчас нет времени, гонимся за убийцей.

— Очень хорошо, — похвалила Лялька. Так это точно был папочка?

— У него в доме нашли и пушку и штык Это, с сегодняшнего утра, самые свежие сведения. Ну, может, с полудня. Звонил Гурский, чтобы порадовать меня, а пленки прислал на служебной машине. Ага, и те кассеты с фильмами, которые обнаружили у папочки. Кроме всего прочего, он просто кретин, не выбросил их, хотя даже жена что‑то там вякала, но он несокрушимо верил в себя.

— У тебя несколько этих записей?

Да, набралось. От Гурского, Дышинского, пана Язьгелло, Маевской… Лялька не сводила с меня глаз.

— Слушай, дай мне их все! На время, конечно. Для Эвы, пусть себе послушает. Иначе мне придется самой все это пересказывать и я лопну, кончусь, я же не смогу, пойми! Уже даже слушая, я чувствовала, что некоторые слова застревают у меня костью в горле, ведь это же бред, каких свет не видел! Я тебе их обязательно верну, Марсель с Каськой перепишут, сделают копии, а я тут же тебе отправлю срочной почтой…

— А на кой ей эти копии? Будет смотреть, наслаждаться? Теперь она может спокойно вернуться к себе на родину и продолжать писать, а я еще почитаю ее книги. Теперь ничто этому не помешает.

Лялька с опаской посмотрела на меня и покрутила пальцем у виска.

— Спятила? Ведь начнется суд, допросы…

— Она имеет право отказаться от дачи показаний.

— Ну и что? Увидишь, его еще признают невменяемым, выпустят, и он будет отвечать как свободный человек Видно же, что он чокнутый. Знаешь, когда Эва мне о нем рассказывала, я не всему верила, думала, преувеличивает, а теперь вижу — все правда. Сама посуди: так старался, отпечатки пальцев затирал, а пистолет и штык держал дома, булаву крестному подсунул!

— Должно быть, надеялся, что он так долго будет в безопасности, пока пани Петер не полезет за своей шерстью, а к тому времени она наверняка забудет, кто у них перебывал в доме за это время. И радовался: на кого она покажет, кто вместо него подставит голову под топор. И опять — ха–ха–ха, как это смешно — как тот кисель, который он наливал в кровать своей маленькой дочери.

Лялька смотрела на меня непонимающим взглядом, и я сообразила: о киселе мне рассказывала любопытная соседка пани Вишневская, а я не записывала ее показаний, не было у меня шпионского жучка. И вообще, от нее я узнала самое важное из всех следственных данных.

Пришлось Ляльке кое‑что из откровений пани Вишневской рассказать и я добавила: